Спутник христианина

Бывает, что в такое время возьмет человек по привычке в руки Библию, перелистает ее там, перелистает ее здесь, начнет читать псалмы, перейдет к Соломоновым книгам, попробует Новый завет читать, потом Ветхий Завет, опять Новый, и ни к чему-то сердце его прилепиться не может, нигде-то оно не находит ничего, что бы трогало его внутренне. Откровенно признаться, какая-нибудь газета или номер журнала в такой день ему вдесятеро интереснее Библии. Но тот же человек, который вчера так долго перелистывал Библию и наконец с недовольным видом захлопнул ее, как меняется он сегодня, когда над ним разразилась буря житейская!

Посмотрите на человека, согнувшегося под бременем совершенного им греха, в истерзанной душе которого шевелится боязливый вопрос: «Есть ли для меня милосердие и прощение?» — посмотрите на него теперь, как приковались глаза его к одному месту Библии, как скоро он нашел его и не читает, а пожирает его, пока наконец горькие слезы не потекут у него из глаз. Что же такое нашел он? О, это только два стиха из книги святого пророка Исайи, на которые он несколько дней тому назад и внимания не обратил: А Сион говорил: «Оставил меня Господь, и Бог мой забыл меня! Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего! Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (гл. 49, 14-15). И вот, когда душа изнывала во мраке, засветились для нее в небе звезды милосердия Божия.

Или возьмем другой пример. Ты верил, и давно уже верил, в будущее воскресение тела. Но не правда ли, как холодно звучала для тебя эта истина? А теперь наоборот, когда ты стоишь у бледного похолодевшего трупа одного из твоих близких, или когда ты, может быть, опускаешь в темную могилу дорогой труп своего единственного ребенка, о, тогда, как сила небесная, проникнет в сердце твое изречение: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Иоан. 11, 25).

Или, положим, сам ты здоровый, сильный человек, и мало еще тебе приходилось чувствовать в жизни, что тело наше смертно. Но уверен, что и в лучшие твои дни словаапостола Павла «Ибо мы знаем, что когда земной наги дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2Кор. 5, 1) могли служить тебе великим утешением. Ты находил их прекрасными и подвергал их, может быть, основательному исследованию.

Но когда тесная твоя хижина будет близка к разрушению, когда чувство близкой смерти и предчувствие могилы заставят тебя затрепетать, когда глаза твои будут отказываться служить тебе, а губы станут бледнеть и холодеть, тогда слова апостола прозвучат в твоей душе как пение ангелов.

Нет ничего легче, как представить на сотне примеров, подобных предыдущим, что каждое Слово Божие требует для полного своего воздействия известного духовного настроения (из кн. Функе «Школа жизни», стр. 103-104).

Зачем ты постоянно читаешь божественные книги, и об обязанностях человека, который их и так давно и хорошо знает

Такой вопрос предложил некто одному древнему мудрецу.

— А ты зачем ешь сегодня, когда вчера был сыт?

— Это я делаю для того, чтобы жить, — отвечал тот.

— Хорошо! И я читаю для того, чтобы жить, — сказал мудрец.

Вот прекрасный и поучительный пример!

Как для поддержания физической жизни нужна вещественная пища, так и для жизни духовной нужна и пища духовная.

Без нее наша жизнь, постепенно слабея, наконец совсем бы угасла («Часы благогов.», ч. 7, стр. 2).

Читая Слово Божие, избегай рассеянности

Братия возлюбленные!

Во время чтения или проповедования Слова Божия крайне берегитесь быть рассеянными и никогда не сейте на тернии, то есть в сердцах, заросших страстями и похотями.

Слушайте Слово Божие добрым и благим сердцем, то есть сердцем живой веры и святыми помыслами (полн. собр. поуч. прот. И. Сергиева, т. 2, стр. 569).

Великие истины Священного Писания иногда лучше всего уясняются посредством сцен из домашней и уличной жизни, посредством звуков, красок, цветов, звезд

Так, например, я часто стою перед картиной, висящей в моем кабинете.

Она изображает доброго пастыря, который с любовью и осторожностью освобождает овечку из тернового куста на краю пропасти.

О, что это за страдание, как жестоко вцепились терния в несчастную овечку, и все попытки ее самой освободиться от них только еще более терзают ее, и вот она обращает к пастуху свои взоры, в которых удивительным образом перемешиваются робость и радость, страх и надежда.

Но всего лучше, конечно, сам пастырь, который с выражением милосердия и сострадания освобождает овечку и только о том и думает, как бы ей не было больно; себя же вовсе не предохраняет от острых и длинных игл терновника.

Тут только я понял написанное у пророка Иезекииля в главе 34-й и у евангелиста Иоанна в главе 10-й о добром пастыре.