Спутник

Взлетев от Лунина, Илья направился к просеке, на которой стоял оставленный им транспортно-десантный Ми-8. Перелёт не представлял особой сложности, правда сознание постоянно точила гаденькая мысль о том, что в любой момент можно схлопотать какой-нибудь «Сайдуиндер» от поднявшихся с авианосца «Томкетов». Американцы с утра развели активность, и Жаров уже был предупрежден о взлете палубных истребителей на патрулирование района. Он старался держаться максимально низко — настолько, насколько это позволял профиль полета. Машина разве что не секла лопастями верхушки деревьев, и сидящие в пассажирском салоне люди время от времени с ужасом замирали от воздушных пируэтов, закладываемых Жаровым. Из-за желания снизить вес вертолета, и таким образом взять больше топлива, и в этом полете экипаж машины был лишен бортового техника. Поэтому вакантное место временно занял один из эвакуированных авиационных специалистов.

Толя Ухта по навигатору вывел вертолет на просеку, и они прошли точно над «восьмеркой», по которой, было видно, ползали люди. Выполнив сложную посадку, Илья остановил двигатели, выбрался из кабины и направился к стоящему вертолету.

— Как успехи? — обратился он к старшему авиамеханику.

— Думаю, что в воздух он поднимется! — улыбнулся тот в ответ. — Спецы дырок в нем наделали, будь здоров, но они все пришлись по обшивке и основные приборы и агрегаты не задеты. Мы каждую лопасть осмотрели. Сигнализаторы состояния лонжеронов в норме. Можно лететь.

— Ясно.

Спустя полчаса хлопнули и завелись турбины, оба экипажа вместе с авиационными специалистами начали осматривать работоспособность всех механизмов и приборного оборудования. Сделали предварительный вывод, что машина может осуществить взлет. За штурвал раненого вертолета сел Илья. «Праваком» сел Толя, оставив второй экипаж в исправной машине.

— Ну что командир, с Богом?

— С Богом! — кивнул Илья и потянул ручку шаг-газ.

Вертолет послушно оторвался от земли и повис на полуметровой высоте. Попеременно утапливая педали, Илья оценил работоспособность органов управления, затем несколько раз мягко «кивнул» по крену и тангажу, и после выполнения этих маневров, аккуратно опустил вертолет на землю. Выключил двигатели. После того, как лопасти прекратили вращение, вертолет снова обступили со всех сторон авиатехники. Через открытые капоты они полезли осматривать состояние двигателей, редуктора и других агрегатов.

— Ладно, — старший техник махнул рукой, — можно лететь. Повреждений вроде бы нет. Как-нибудь с Божьей помощью дотянет.

Илья поднял вертолет над просекой и сразу перевел его в набор скорости и высоты. Второй Ми-8 неотступно следовал за ним на удалении полутора сотен метров.

— Пока все в норме, командир, — сказал Ухта, наблюдая за показаниями приборов. — Все работает как часики.

— Вот не надо под руку-то! — усмехнулся Илья.

Двигатели исправно работали, никаких отклонений в их работе летчики не замечали. Вскоре Илья прекратил набор высоты, и машина шла в горизонтальном полете. Жаров перевел дух — вертолет послушно летел вперед со скоростью около ста восьмидесяти километров в час на высоте немногим более пятисот метров над поверхностью земли.

— Ну, вроде пронесло… — удовлетворенно сказал он по внутренней связи, и Толя хмыкнул в ответ.

— Хорошо идете, — доложил по рации ведомый, которого обязали визуально следить за внешним видом ведущей машины, и докладывать о любых изменениях.

— Вот у меня как-то был случай, — начал говорить Илья, глядя вниз, на мелькающие верхушки деревьев… — вылетели мы с десантом на борту…

Но Жаров не успел договорить.

— Чёрт! — вырвалось у правого пилота голосом, который не предвещал ничего хорошего.

Первое, что почувствовал Илья, была горячая волна липкого ужаса, которая прошла от затылка до самых пяток. Он еще не понял, что именно произошло, как подсознание уже ощутило смертельную угрозу — еще бы! Они летели на вертолете, который после обстрела был осмотрен весьма поверхностно. Илья метнул взгляд на приборы, и с замиранием сердца увидел мигание табло «Стружка в масле» главного редуктора. Это означало, что в сложной системе зубчатых соединений редуктора в каком-то месте трущиеся поверхности начали зацепляться с превышением проектных усилий, и идет срезание металла — результат исключительно механического повреждения главного редуктора. Такое срезание через некоторое время обычно приводит к разрушению редуктора и потере управляемости вертолета со всеми вытекающими последствиями. Единственное объяснение в сложившейся ситуации — повреждение редуктора пулей при обстреле вертолета, которую не смогли обнаружить при проведении внешнего осмотра. И как самая маловероятная версия — случайность, которые так же часто бывают в авиации, как и вполне объяснимые ситуации…