Сражайся за свое сердце

– Прощай, мое маленькое чудо. Я надеюсь и молюсь, чтобы у тебя была прекрасная жизнь. Полная радости, любви и смеха, – сказал я.

Девочка смотрела на меня большими влажными глазами и хныкала. Я поцеловал ее в лоб, прежде чем пропустить через решетку. В руки няни.

– Отвезите ее как можно дальше, миссис Солт. И помните, что никто не должен знать о ее происхождении, даже она сама. Если она спросит о своих родителях, скажите ей, что мы мертвы. Также мы отдаем вам городскую виллу, документы на нее в свертке вместе с младенцем. Но возвращайтесь только в случае необходимости, – проинструктировал я ее, прислонившись к решетке и тяжело дыша. Пот тек по моему лбу и капал на пол.

– Простите меня, милорд, но как бы грустно вам ни было, вы, вероятно, умрете, – как всегда сухо сказала миссис Солт.

Я заметил, что вопреки моей воле губы расползлись в улыбке.

– Идите, миссис Солт. Спасибо. – С этими словами я повернулся и поехал обратно в ад. Вернуться к любви моей жизни, чтобы умереть с ней. По крайней мере, мы спасли наше чудо.

Я проснулась, обливаясь потом, и уставилась в потолок, тяжело дыша. Старая деревянная отделка дома слегка потрескалась. Я убрала влажные волосы со лба и поняла, что у меня снова человеческая рука. Знак проклятия на моем запястье немного пульсировал, словно второе сердцебиение. Я, должно быть, трансформировалась обратно, пока спала. Неудивительно, потому что мой сон был… Он был…

Сопение чуть не заставило меня в шоке вскочить с кровати. Я напряглась, повернула голову и уставилась на прядь темных волос. Джексон. Он все еще спал рядом со мной. На улице светило солнце и щебетали птицы, но тени уже были глубокими. Судя по всему, уже вечерело. Мы проспали весь день.

Я лениво моргнула, почувствовав тяжелую мускулистую руку Джексона, которую он нежно обвил вокруг моей талии. Я осторожно приподняла одеяло и глубоко вздохнула. Окей. Может, мне стоит одеться и принять душ… и, может быть, почистить зубы. У меня заурчало в животе. Хорошо, перекусим. Вздохнув, я потерла лицо. Сон оставил несвежий привкус во рту. Грёза полностью затуманила мой разум, словно густое облако.

Раньше мне снилась только Мадлен Сент-Беррингтон, но на этот раз я была почти уверена, что в моем сне был Чарльз Честерфилд. Проклятый. И ребенок. Откуда взялись эти сны? Сначала я считала это обычным совпадением или побочным эффектом от моего присутствия на поле. Только на этот раз возникло ощущение, будто в мой разум кто-то вмешался. Шептал о своем присутствии и заставлял меня видеть эти сны. Кто-то пытался со мной общаться, чтобы я что-то поняла. Но кто? И что более важно, что именно этот кто-то пытался мне сказать?

Я вздрогнула, когда Джексон причмокнул губами и пробормотал что-то по-каджунски. Это отвлекло меня от размышлений, и я не смогла сдержать улыбку. Я осторожно сняла с себя его руку и подняла ногу, чтобы перелезть через него. В тот же момент его рука снова рванулась вперед и крепко схватила меня. Задыхаясь, я посмотрела вниз и обнаружила, что мы с Джексоном соприкасались носами. Мои волосы медленно закрыли нас, как занавеска. Закрыли от всего остального мира. Кожу покрыли мурашки.

– Куда собираешься, chérie? – пробормотал Джексон хриплым спросонья голосом. Его большой палец прочертил легкие круги на моем животе. У меня перехватило дыхание.

– Эм… я забыла, – вздохнула я.

Уголки его рта лениво скривились.

– Могу я поцеловать тебя? – почти нерешительно спросил он.

– А раньше тебе нужно было мое разрешение, о Великий Черный Король? – ответила я.

Его улыбка стала шире, а уставшие глаза заблестели чуть ярче.

– Это верно, я Король, – прошептал он, поднимая голову. И вот. Его губы на моих губах.

Все мое тело вздрогнуло. Вздох сорвался с губ и унес остатки сна, как свежий ветерок, охлаждающий мое разгоряченное тело. Однако в то же время мне стало жарко. Мышцы напряглись. Я сидела на Черном Короле практически полностью обнаженной и не знала, как мне все это понимать.