Сражайся за свое сердце

Большая часть особняка спала. Однако Изольда оставалась на страже и бросилась к нам. Пока Джексон вводил ее в курс дела, я проскользнула в особняк. Я внезапно почувствовала, что устала как собака… то есть кошка. Было ощущение, что вся энергия вышла из моего тела. На самом деле мне стоило бы трансформироваться обратно, но мысль о связанной с этим боли заставила меня отложить все это на завтра.

Я толкнула дверь своей комнаты головой и прыгнула на свою кровать, которая прогнулась под тяжестью пантеры. Я повернулась несколько раз и, наконец, зевнула, свернувшись клубочком. Прежде чем я успела обвить себя хвостом, дверь снова открылась. Я подняла глаза и увидела, что Джексон проскользнул в комнату. Наши глаза встретились, когда он, не сказав ни слова, снял туфли и лег со мной в постель. Я раздраженно закрыла уши.

– Только на одну ночь. Мне нужно знать, что ты в безопасности и что ты со мной, иначе я не смогу уснуть, – прошептал Джексон, зарываясь руками в мою шерсть.

Я неподвижно лежала в постели и не осмеливалась пошевелиться. О. Боже. Мой! Джексон Сент-Беррингтон со мной в постели. Пока я – чертова кошка!

Я осторожно наклонила голову и посмотрела на него. Он уже закрыл глаза. Под ними были видны темные круги, похожие на синяки. Дыхание Джексона было уже глубоким и спокойным. Черный Король спал.

Я осторожно обвила его своим хвостом, прижалась к его теплому телу и тоже закрыла глаза.

Глава 18

На холодном воздухе горячее дыхание превращалось в пар. Напряженное пыхтение сопровождалось подъемом и спуском. Веточка ударилась о сверток в моих руках, и ребенок захныкал.

– Ш-ш, все будет хорошо, все будет хорошо, – пробормотал я, крепче прижимая сверток к груди. Я уперся пятками в бока лошади и погнал ее по подлеску.

Каждую милю, которая уводила меня от Мадлен, казалось, будто мое сердце раскалывается и падает на землю. Тем не менее я не поехал обратно. Пока что рано. Сначала мне нужно было забрать самое важное – то, что нужно сохранить в безопасности. Вдали от моего брата, от этого леса, от нас самих. Я знал, что Мадлен хотела, чтобы мы оба были защищены, но ничто не могло заставить меня оставить любовь всей моей жизни в одиночестве в этом аду. Даже если она меня за это возненавидит. Я спасу ее. И пусть это будет стоить мне жизни.

Младенец в моих руках тихо вскрикнул. Его голос звучал так же отчаянно и болезненно, как я себя ощущал. Крошечный кулачок торчал из свертка. Вокруг была непроглядная тьма, деревья можно было угадать лишь по их искривленным очертаниям. Если бы лошадь сейчас споткнулась и упала, мой брат или один из домашних слуг нашел бы нас со сломанной шеей и конечностями.

На мгновение я задумался, не был ли такой исход более милосердным, чем тот, с которым мы столкнулись. Мне все еще казалось, что я слышу крики людей. Я видел их лица, искаженные болью, кровь, следы на руках.

Прокляты.

Мы все были прокляты.

Младенец горько заплакал. Было слишком холодно. Еще чуть-чуть – и крики прекратятся. В конце концов ребенок умрет у меня на руках. Я стиснул зубы и погнал лошадь быстрее. Она яростно заржала. Ледяной ветер обдувал мое лицо. Земля расплескалась во все стороны, когда черный конь перепрыгнул через ствол упавшего дерева.