Читаем Средь других имен полностью

Я знаю: нет в тебе души,а есть одни грехи,но ты мне все же разреши —я шлю тебе стихи.Все было для тебя игрой,и мне понять пора:когда молилась ты порой,так то была игра!Хотя истерзан я тоской,не умер, не молчу.Напрасно ты за упокойпоставила свечу!Я знаю: слабость не изжить,забвеньем не залить.Как сладко нам порой грешить,а грех тот замолить.И вот заветная тетрадь,Я знаю, что цела.Напрасно доводы не трать:ее ты сберегла!Ее ты знаешь наизусть —я в этом вижу толк:стихи живут, горят, и пустья для тебя умолк.Но ими связан я с тобой.Сквозь ветер и пургус тобою я в момент любойбеседовать могу.Зачем стоишь перед крестом,все мысли прочь гоня? —Я знаю точно: ты при томприпомнила меня.Молиться? Но зачем? О ком?И кто тебя простит,когда летит все кувырком,ко всем чертям летит?И что — молитвы? С той поры,как врозь пошли пути,тебе совсем не до игры —покой бы обрести!

Сон

Не буди ты меня, не буди —мое сердце уснуло в груди,и не в силах я сон превозмочьв эту длинную темную ночь.И не трать ты ни слов, ни любви,понапрасну меня не зови —сон тяжелый сковал мою грудь.Ты меня навсегда позабудь.Да и полно, я знаю, что мнеты пригрезилась только во снеи стоишь предо мной в темнотетолько в мыслях моих и мечте…Так зачем пробуждаться от сна,если ночь и темна и грустна?Пробудись я случайно — и тыулетишь, словно сон и мечты…

«Огрубел я без неги и ласки…»

Огрубел я без неги и ласки,и тому не климат виной.Где-то бродишь безликой маскойты, не ставшая мне женой.Встречи нашей так не хотели,чтобы шли мы — рука в руке!О твоем незнакомом телевесь мой бред, как бред в сыпняке.Этот бред все сильней с годами.Я такой перешел порог,что готов о Прекрасной Дамедаже Блоку давать урок!

Велосипедистка

Помню этот день я —память не молчит —словно сновиденьемне навстречу мчит.Зайчиками дисковто виденье сна —велосипедистка,может быть, весна…Я лицом светлею,счастья не тая:катит по аллеемолодость моя!Зазвенела звонко,мчится с ветерком.Я за ней вдогонкуринулся рывком.Промелькнули спицы,отразив лучи.Почему мне снитсяэто все в ночи?

Головастик

Солнце лужу нежно пригревало.Глупый головастик в луже жил,и ничуть о том не горевал он,что луч солнца лужицу сушил.А когда она совсем засохла,головастик скорчился в тоске,и лежит он, маленький и дохлый,на сухом обветренном песке.Так и я, как глупый головастик,жизнь свою едва прожив на треть,жду последней роковой напасти:на песке беззвучно умереть.

Весна в пустыне

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия