Средь других имен

Осыпаются звезды сверху
В голубую земную муть.
Не последний я и не первый
Водворен среди ночи в тюрьму.

Начиналась весна над страной.

Золотой синевой ослеплен,
Над зеленою волжской водой
Шел на Север тюремный вагон.

День и ночь. И, как песня, прост

Новой жизни старинный лад:
Булка хлеба, селедочный хвост
И в кисете злой самосад.

Темной ночью ни проблеска нет;

Половодья льдистый оскал.
Но чернее, чем ночь, решетка в окне,
Холоднее, чем лед, грани штыка.

Эх, товарищ, дуришь в натуре.

Суждено — так будем в живых.
Не журись. Давай перекурим,
Есть цигарка — одна на троих.

1950 год

«Все пройдет и забудется…»

Все пройдет и забудется —
Горе и радость.
Только б жить,
Ощущая жару и мороз,
Слушать шорох дождя,
Шум весеннего града
И на солнце глядеть,
Расчихавшись до слез.

Засыпать с темнотой,

Просыпаться наутро,
Каждым часом и вздохом,
Как счастьем своим, дорожить.
И в конце написать,
Что
Священно и мудро
На земле лишь одно —
Это жить.

1950 год

«Если станет тоскливо и больно…»

Если станет тоскливо и больно,
И почувствуешь, что одинок;
Если губы зашепчут невольно
Справедливый и грустный упрек, —

Не помогут ни просьбы, ни слезы,

Но спасительней в тысячу крат
Есть целебное свойство у прозы,
Переплавленной в яростный мат.

Чтоб на свете жилось и пелось,

Просто, голову очертя,
Всё, за что душа изболелась, —
Да иди ты ко всем чертям.

1950 год

Декабристы Стихи о начале

Начинался рассказ:
   Это было давно…

Пели гитары, вздыхая;

Рекою лилось золотое вино,
Чередуясь с хмельными стихами.

Занесенный метелью,

   Как небо, синий,
У застав окончился день.
   За окном
   На тысячи верст
   Россия.
За окном
   Над Россией
   Черная тень.

Гусары поют,

   Словно думают вслух,
О любови девицы-красы…
Но зачем
   Неустанно
   Куранты
   В углу
Гневным ямбом
   Считают часы?

Догорают

   В подсвечниках жаркие свечи.
На басах
   Захлебнулся и замер аккорд.
Слаще музыки
   Стали
   Высокие речи,
Ярче пламени
   Юный задор.

Сыпя пепел

   В бокал с пахитоски,
Улыбается Пущин,
   Порывисто встал Муравьев,
Напряженно молчит
   Смущенный Каховский,
Увлекаясь
   Неслыханной
   Дерзостью
   Слов.

Если

   Смелая речь о свободе —
   Как хмель;
Если споры,
   Не смолкнув,
   Кипят до утра.
Если сердце стремится
   В слепую метель —
Значит —
   Вместе навеки,
   И значит
   «Пора!»

Распахнулось окно —

   И повеяло
Морозной Невой,
   Далекой дорогой…
И ночь
   Отзывалась
   Стихами Рылеева
И щемящей сердце
   Тревогой.

Из тесной гостиной

   В бескрайнюю ширь,
На Сенатскую площадь,
   В декабрьскую рань,
Начинается время
   Со слова
   «Пора» —
И
   С поющей душою
   Шагает в Сибирь.

Ни солдатских штыков,

Ни этапные версты
   Не вымерять.
Но завидна
   Такая судьба,
Если звон кандалов
   По Владимирке,
Тишину расколов,
   Ударил
   В набат.

1951 год

Весенние стихи