«И наш, скажу тебе я, родЗигзагом сверху вниз идет.Отец отца был польский граф.Восстал в защиту панских прав,Но, силой русской побежден,Был сломлен и наказан онС друзьями-панами. ПриказГотов — о ссылке на Кавказ.И сын его был сослан с ним,За вольность польскую гоним.Красе Кавказа чужд, мой дедПрожил как ссыльный мало лет.И, ностальгией заболев,Окончил дни Друдзовский Лев.А сын его Виссарион,Красой грузинки увлечен,Родил Друдзовского Сандро».Вниманья полн, застыл Оро,Мечтой внезапно увлечен.А гость, задумавшись, умолк.Времен нахлынувший потокВолною грусти затопилОстатки истощенных сил.Но вновь себя преодолел,Перешагнул чрез груды тел —Воспоминаний о былом.«За зло платить не буду злом.Не видел в жизни я добра:Нужда, обиды. Но пора,Пора уж заморозить кровь,Про вероломную любовьЗабыть, забыть, похоронитьИ мирно ждать, покуда нитьПорвется жизни. Пред тобойГонимый яростной судьбойСандро Друдзовский. Вновь лишасьСвоей отчизны (я КавказРодным себе привык считать),С ней потерял я также мать.И от меня далек, далекРодимый Западный Восток».
XIV
«В горах, прекраснее всех стран,Раскинут наш Аджаристан.Слоновокостный там самшитЗемля приморская родит,Над морем, среброгруд, бакланПрорежет утренний туман,И облачных закатных тучКрая зажжет последний лучСмарагдным светом. Вечных думПредмет моих — родной Батум.Шумит там море, и в волнах,В их контрапункте слышен Бах,Когда сардоникс и агатВолной влекомые гремят.Призыв не к неге лишь — Коран:Зовет к борьбе. Так ураганНежданный, грозный. Дальний гулКрепчает быстро. Вот подулПорыв воздушный — бурный шквал,Из глубины вздыбился валВесь в мыле. Ржет табун, бежит.Лазурь померкла. Грозный вид.Бушует буря. Ужас. Шум.И грохот волн. Таков Батум.Как оркестрован! Грохот, вой,Стук кастаньет, зовет гобой.Fortissimo ревет тромбон.Не взбешенный ли дикий слонТрубит и брызжет, сам не свой?На приступ волн береговойМчит полк за полком. Разъярен,На камни вспрыгнул эскадрон,И гневной ярости полнаИссиня-черная волна».