Средь других имен

«В этой стылой земле, в этой каменной яме…»

В этой стылой земле, в этой каменной яме
Я дыханье зимы сторожу.
И лежу, как мертвец, неестественно прямо
И покоем своим дорожу.

Нависают серебряной тяжестью ветви,

И метелит метель на беду.
И в глубоком снегу, в позабытом секрете
И не смены, а смерти я жду.

Баратынский

Мы втроем нашли находку —
Одинокий рваный том,
Робинзоновой походкой
Обходя забытый дом.

Мы друзьями прежде были,

Согласились мы на том,
Что находку рассудили
Соломоновым судом.

Предисловье — на цигарки,—

Первый счастлив был вполне
Неожиданным подарком,
Что приснится лишь во сне.

Из страничек послесловья

Карты выкроил второй —
Пусть на доброе здоровье
Занимается игрой.

Третья часть от книги этой —

Драгоценные куски —
Позабытого поэта
Вдохновенные стихи.

Я своей доволен частью

И премудрым горд судом,
Это было просто счастьем —
Заглянуть в забытый дом.

«Февраль — это месяц туманов…»

Февраль — это месяц туманов
На северной нашей земле.
Оптических горьких обманов
В морозной блистающей мгле.

Я женской фигурою каждой,

Как встречей чудесной, смущен.
И, точно арктической жаждой,
Мой рот лихорадкой сожжен.

Не ты ли сошла с самолета,

Дороги ко мне не нашла.
Стоишь, ошалев от полета,
Еще не почувствовав зла.

Не ты ли, простершая руки

Над снегом, над искристым льдом,
Ведешь привиденье разлуки
В заснеженный маленький дом.

«Память скрыла столько зла…»

Память скрыла столько зла —
Без числа и меры.
Всю-то жизнь лгала, лгала,
Нет ей больше веры.

Может, нет ни городов,

Ни садов зеленых,
И жива лишь сила льдов
И морей соленых.

Может, мир — одни снега —

Звездная дорога.
Может, мир — одна тайга
В пониманье бога.

«Не старость, нет, — все та же юность…»

Не старость, нет, — все та же юность
Кидает лодку в валуны
И кружит в кружеве бурунов
На гребне выгнутой волны.

И развевающийся парус,

Как крылья чайки, волны бьет,
И прежней молодости ярость
Меня бросает все вперед.

Огонь, а не окаменелость

В рисунке моего герба, —
Такой сейчас вступает в зрелость
Моя горящая судьба.

Ее и годы не остудят,

И не остудят горы льда,
У ней и старости не будет,
По-видимому, никогда…

«Зима уходит в ночь, и стужа…»