Срединная Англия

Так в чем же просчитался Милибэнд? Следить за его кампанией временами бывало больно. С медийщиками ему вечно не по себе, и, как многие лидеры-лейбористы до него, он пытался донести свои соображения вопреки враждебной среде, где целые группы СМИ готовы были броситься на него из-за любой оплошности. Не следует недооценивать действенность кампании «Мейл», постаравшейся изобразить Ралфа, его отца-ученого, как марксиста, который «ненавидел Британию», и намекать, что сын тоже запятнан — генетически.

Ну и конечно, еще и история про сэндвич с беконом. Невероятно, однако это произошло уже почти год назад, и все еще выходит несчастному Эду боком та фотография, когда он в кафе в Новом Ковент-Гардене пытается съесть сэндвич с беконом и получается небольшой казус: сэндвич разваливается у Эда в руках. Два дня назад «Сан» забабахала этот снимок на всю первую страницу и подписала: «Бутерброд в руках у Эда пропал, как свиной хвостик. Через 48 часов Эд, может, начнет вытворять то же с Британией». Вот к чему мы пришли? По-настоящему прогрессивный, реформаторский и уважительный к людям манифест — на одной чаше весов, а на другой — партийный лидер (лидер-еврей, напомню), который старается держаться свободно, поедая свиной продукт, и его поэтому необходимо предъявлять как неловкого на людях и оторванного от простого народа?

Он все еще возился с этим абзацем, который, на его вкус, был слишком многословным и громоздким, — и тут глянул на телеэкран и увидел, что камеры наконец добрались до Юго-Западного Ковентри. Появилась Гейл, с виду уставшая, но в приподнятом настроении, облаченная в парадный темно-синий костюм. По бокам от нее стояли другие кандидаты: впритык слева — оппонент Гейл из лейбористов, остальное пространство платформы занимала привычная диковинная толпа, включая традиционного представителя Официальной чудовищно-бредовой партии полоумных[88] в цилиндре и с громадным фальшивым нарциссом в петлице. Дуга посетила мимолетная мысль, что Англия была и остается очень чудно́й страной.

Но вот объявили результаты — и Гейл уже улыбается и торжествующе вскидывает руку. Большинство голосов за нее было небольшое, но она победила, и на ленточке внизу экрана появилось «Победа консерваторов».

— Да! — непроизвольно выкрикнул Дуг. — Она смогла.

Этот вопль разбудил Кориандр, она неуклюже села и, сощурившись, глянула на телеэкран. Прошло несколько секунд, прежде чем почерпнутые сведения добрались до ее сонного мозга, после чего она повернулась к отцу и произнесла растерянно:

— Ты только что порадовался победе тори? — Дуг не нашелся, как отпереться. — Почему? — спросила она. — Кто вообще эта женщина?

— Она… — Он примолк. Ему за пятьдесят. Слова следовало выбирать осторожно. Как это приличнее всего обозначить-то? — Я с ней встречаюсь.

На эту новость Кориандр ответила долгим-долгим молчанием. Наконец она прервала его — не заговорив, а встав со скрипучего дивана и пошаркав к себе в спальню.

Она ушла, и Дуг в отчаянии крикнул ей вслед:

— Она в своей партии очень слева! — Но еще до того, как эти слова слетели с его уст, он отчетливо чувствовал, что лед ими не проломить.

* * *