Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблема становления феодализма

В предвоенные годы в общем и целом оформились две преобладающие и по сей день точки зрения на периодизацию и социально-экономический облик раннего средневековья. Первая, более традиционная, нашла наиболее удачное выражение в работах Ф. Лота[55], который датировал начало средневековья варварскими вторжениями и падением Римской империи и видел истоки феодализма (как его тогда понимали), безусловно, в докаролингской эпохе. Появление второй точки зрения связано с работами А. Пиренна и М. Блока. Суть теории А. Пиренна, как известно, заключается в том, что подлинный переворот в хозяйственной и общественной жизни Западной Европы произошел не в V–VI, а в VIII в. в результате утверждения в Средиземноморье арабов, дезорганизовавших морскую торговлю, а затем и местную городскую экономику христианских стран[56]. Складывание феодализма он объяснял поэтому необходимостью реорганизации общества и государственного управления в условиях внешней опасности, с одной стороны, и аграризацией экономики, — с другой. Об этой теории написано много[57], и, как бы ее ни оценивать, не подлежит сомнению, что она оказала на историографию очень сильное воздействие. Применительно к Средиземноморской Франции оно ощущается уже в работах конца 30-х — начала 40-х годов, например Ф.-Л. Гансхофа[58] и А. Дюпона[59], хотя они и настаивали на большем, чем А. Пиренн, сохранении морской торговли в каролингскую эпоху. Идеи бельгийского историка упали на подготовленную почву. К моменту обнародования "тезиса Пиренна" западноевропейская медиевистика переживала определенную усталость от дискуссий об истоках феодализма (лежавших, по мнению ученых предыдущих поколений, за пределами собственно средневековья) и была внутренне готова сосредоточиться на изучении того, как функционирует само феодальное общество, безотносительно его истоков. Яснее и лучше всего неприятие "идола истоков" и новые представления о том, как следует интерпретировать феодальное общество, выразил М. Блок. Не разделяя в полной мере теорию  А. Пиренна[60], он тем не менее, в силу логики собственной исследовательской работы, пришел к близким ему выводам.

Огромный вклад М. Блока в историческую науку, в том числе в изучение феодализма, не должен заслонять нам тот факт, что генезис этого явления его почти не занимал. В центре его интересов всегда было высокое средневековье, отчасти также "старый порядок". Экскурсы в историю раннего средневековья в его сочинениях редки и встречаются в основном в ранних работах. И "Характерные черты французской аграрной истории", и "Феодальное общество" начинаются с каролингского времени, предыдущий период он фактически выносил за скобки медиевистической проблематики, оказав тем самым еще большее влияние на последующую историографию, чем А. Пиренн. То немногое, что М. Блок написал о меровингском периоде[61], трудно считать мнением специалиста. Зато есть все основания видеть в нем знатока южнофранцузской аграрной истории более поздней эпохи. Опираясь как на средневековые тексты, так и на немногочисленные тогда еще работы по géographie humaine, он в очень большой мере содействовал созданию во Франции традиции регионального изучения аграрной истории. После М. Блока рассуждать об аграрных порядках Франции "в целом" стало уже невозможным.

К середине XX в. дефицит капитальных исследований по социально-экономической, и особенно аграрной, истории Средиземноморской Франции стал особенно очевидным. Напомню, что накануне и во время войны были опубликованы монографии Ш.-Э. Перрена о Лотарингии, А. Делеажа о Бургундии, Ж. Тенан де ла Тура о Лимузене, Р. Бутрюша о Гиени, статьи Ж. Сен-Жакоба о Бургундии, Л. Мюссе о Нормандии, Ф.-Л. Гансгофа о Фландрии, А. Дюбле об Эльзасе, Р. Латуша о Мене. В послевоенные годы увидели свет известная книга Ж. Дюби о Маконэ, исследования Ш. Игунэ о Гиени, Н. Дидье о Дофинэ, Г. Фурнье об Оверни, новые работы А. Дюбле и Р. Латуша. Что же касается Прованса и Лангедока, — здесь почти ничего нового с начала века.

В общих трудах по социально-экономической истории Франции и Европы, опубликованных в 50-е и 60-е годы, французское Средиземноморье по-прежнему занимает очень скромное место. По сравнению с началом века, историки стали осторожнее и, столкнувшись с нехваткой информации, предпочитали вообще ничего не говорить об этом плохо изученном регионе. Так, например, поступили Р. Гранд, Ш.-Э. Перрен, Р. Бутрюш, даже Р. Латуш и Ж. Дюби, с достаточным основанием считавшие себя специалистами по истории Прованса[62]. Мы встречаем у них ссылки на все те же старые работы и все те же старые положения, например, по вопросу об аллоде[63].