Читаем Средневековая философия и цивилизация полностью

Можно сравнить ее монументальную структуру с огромной пирамидой, состоящей из трех ступеней, с эмпирическими науками в основании, с философией в середине конструкции и с теологией на вершине[87]. Давайте рассмотрим каждую из этих ступеней по порядку.

В основании лежат естественные науки, такие как астрономия, ботаника, физиология, зоология, химия (элементарная), физика (в современном смысле этого слова); и обучение им предвосхищает обучение философии.

Тут есть одно очень интересное педагогическое применение господствующего принципа в философской идеологии Средневековья, а именно что, поскольку человеческие знания содержатся в данных, полученных от ощущений, развитие умственных способностей должно начинаться с того, что подпадает под наблюдение чувств; nihil est in intellectu quod non prius fuerit in sensu[88]. Но в таком размещении экспериментальных наук на пороге философии сугубо подразумевается концепция, которая вдохновляет философов науки всех времен, а именно то, что синтетическая или общая концепция мира, представленная философией, должна основываться на аналитической или детальной концепции, выдвигаемой группой специальных наук. Эти последние изучают Вселенную подробно; и по этой причине они и называются специальные науки. Они исследуют мир в одной области за другой; философы XIII века ясно говорят о таком методе как об основе частностей определенной науки.

В каждой науке, говорили ученые XIII века[89], необходимо отличать предметы, которыми она занимается (materia), от точки зрения, с которой эти предметы рассматриваются (ratio formalis).

Предметы, которые изучает какая-либо наука, являются ее материалом, к примеру, тело человека служит материалом для анатомии и физиологии. Но каждая наука берет свой материал по-своему, она трактует этот материал под определенным углом зрения, и этот угол всегда является точкой зрения, на которой разум намеренно концентрируется, аспектом предметов, которые разум выделяет, «абстрагирует» (abstrahit) из ее материала. Так, точка зрения анатомии не такая, как у физиологии, ведь анатомия описывает органы человеческого тела, в то время как физиология связана с их функциями. Точка зрения анатомии статична, а физиологии – динамична.

Из этого явно следует, что две науки могут заниматься одним и тем же материалом, или, говоря философским языком Средних веков, обладают общим материальным объектом (objectum materiale); но они должны обладать в каждом случае, из страха быть перепутанными, индивидуальной точкой зрения, уникальным формальным объектом (objectum formale), являющимся особым «благом» для каждой науки.

И действительно, какую бы группу наук мы ни рассматривали, мы фактически открываем повсюду действие этого закона, регулирующего отличия среди наук; геология, неорганическая химия и физика изучают один и тот же предмет неживого мира, но с разной точки зрения. Биология, палеонтология, анатомия и физиология изучают организм, но в его различных аспектах. Материал, общий для политической экономии, гражданского и уголовного права, – это человеческие поступки, но каждая из этих наук рассматривает совершенную реальность человеческого поступка с особого угла зрения. Из этой концепции науки интеллектуализма, которая основывает специфический характер науки на точке зрения, следует, что новая наука должна рождаться, как только исследования и открытия обнаруживают новый аспект, точку зрения до сих пор непредвиденную в бесконечном поиске реальности; и чем шире простирает разум свой взгляд на предметы, тем глубже он проникает в тайны реальности.

Эта теория науки помогает нам понять, что делает науку «специальной» и как в XIII веке «специальные» науки противопоставляются «общим» наукам. Частности наук опираются на два соображения, которые дополняют друг друга, и рассмотрения нескольких наук, которые мы привели в качестве примеров, будет достаточно, чтобы продемонстрировать конкретную ценность этих соображений. Анатомия и физиология, говорили мы, связаны с телом человека, но они не имеют ничего общего с геологическими пластами или звездами. Изучаемый материал – это отдельный кусочек реальности, ограниченная, специализированная область или, снова говоря языком средневековой терминологии, материальный объект (objectum materiale) тоже ограниченный. С другой стороны, именно потому, что анатомия и физиология затрагивают лишь определенную область бытия, точка зрения (objectum formale), с которой эта область бытия была включена в интересы какой-либо науки, тоже ограничена, хотя это не относится к другим категориям реальности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука