Средневековые тюрко- и монголоязычные номады и их потомки на Руси, в Российской Империи, странах Запада и Казахстане

Н. А. Баскаков отмечает, что слово «черкас», кроме названия народа в турецком языке означает «экономия, воздержание». Имя Инал в Словаре Махмуда Кашгарского означает «сын знатной женщины и простолюдина», а у кыргызов — «царь, хан». Имя Идар восходит к тюркскому ajdar «клок волос на макушке головы мальчика», а в казахском означает «дракон». Имя Камбулат восходит к тюркскому слову «сталь, булат». Имя Темрюк восходит к тюркскому «железная стрела»^{{31, с. 80–81}}. В русских летописях имя Темрюк часто означало сына или потомка Тимура. Вместо имени Тимур часто использовали имя Темеря.

Примечательно, что мужские имена у кабардинских князей — тюркские, а женское — адыгское.

Однако у черкаских князей, посещающих Москву, наряду с тюркскими были и адыгские имена. Так, в 1552 г. в Москву прибыло первое кабардинское посольство во главе с князем Машуком, которое обратилось с просьбой о помощи в борьбе с крымскими татарами и турками^{37}. У адыгских народов до сих пор распространено имя Машуко (Мэшыкъуэ), а у карачаевцев и балкарцев есть имя Машак (Машакъ)^{162}.

В 1557 г. в Москву прибыло новое посольство от кабардинских князей Темрюка Идарова и Тазрюта. Этому посольству удалось заключить военно-политический союз между Московским государством и Кабардой. Послы присягнули на верность России^{37}.

У кабардинцев и черкесов есть имя Тазрат (Тэзрэт)^{162}.

В начале 1588 г. в Москву прибыл сын старшего кабардинского князя Казбулата Айдаровича — Куденек и сын Темрюка — Мамстрюк, которые от «всей Черкасской Кабардинской земли» просили «для их обороны от Турсково и Крымского на Терке город поставити»^{94}.

У кабардинцев и черкесов есть имя Мамсрюко (Мамсрыкъуэ).

Различные источники сообщают о тюркоязычии черкасов.

Англичанин Джером Горсей пишет, что после женитьбы на княжне Марии Темрюковне Черкасской «Могущество царя усилилось не только в результате завоевания царств, называемых Казань и Астрахань, и пленения большинства их князей и наиболее храбрых их полководцев, но также вследствие упомянутого брака, принесшего ему власть и силу этих татар, более стойких воинов, чем они сами; этих татар он использовал также для подавления и усмирения тех его князей и бояр, кто, как он полагал, был недоволен и бунтовал против него из-за его жестокостей, кровопролития, беспрестанных грабежей и казней знати»^{70}.

Не считает черкесами (адыгами) Черкасских Е. П. Карнович, который отмечает: «некоторые татарско-княжеские роды достигли богатства и значимости. К числу таких родов принадлежат: князья Урусовы, князья Черкасские и князья Юсуповы. Представители этих родов причислены были при императоре Павле к русско-княжеским родам, а представители двух первых, т. е. Урусовы и Черкасские, еще в XVII веке стояли на высших ступенях московского боярства. несмотря на то, что члены этих родов только недавно приняли православную веру. Из них Урусовы были потомками Эдигея, князя ногайского, одного из вождей Тамерлана, а князья Черкасские считались потомками египетского султана Инала и были владетелями Кабарды»^{{99, с. 179}}.

Адам Олеарий различает черкасов Zygos и черкасов Scythae, Sarmate Caspiani: «…мы обещали поговорить несколько подробнее об этих Черкасах, на обратном пути; ибо, сколько мне известно, никто еще, ни из древних, ни из новых писателей не писал о них ничего особенного. Хотя Скалигер и упоминает о Черкасах: Exerc. 33, 167 и 303, 3, но в очень немногих словах и вместе с Страбоном (lib. 2, р. 339) он называет их Zygos. Писатели эти помещают их за Кавказом, у Понта и Азовского моря (Pontum und Paludum Maeotim), и, следовательно, на границе Азии и Европы. Те же, которых мы видели, суть Скифы, или Сарматы Каспийские (Scythae, Sarmate Caspiani), и они населяют часть Албании, граничащую с востока и запада Каспийским морем и Кавказом, а с юга и севера рекою Быстрой и великою Татарскою, или Астраханскою, степью. Главный город у них был Терки. Но Великий Московский Царь войною сделал народцы эти своими подданными, заселил укрепленные места Русскими, и позволил также и Черкасам жить там с Русскими в местечках и селениях, и даже под управлением Князей и владельцев, которые стали обязанными клятвою подручниками Великого Князя, получающими от него ленные владения (Lehn). Что касается до судебных дел, то, в важных случаях, владельцы эти производясь их уже с участием Русских Воевод. Они платят дань Великому Князю, но не более того, что требуется на содержание там нижних воинских чинов»^{2}.