Читаем Средневековые тюрко- и монголоязычные номады и их потомки на Руси, в Российской Империи, странах Запада и Казахстане полностью

Согласно исследованиям Ж. Сабитова, табыны пришли на территорию Башкортостана из Сибири в конце XV в. во времена противоборства ханов Ибака и Мухаммеда Шейбани{168, с. 14–15}. Он предполагает, «что во время бегства табынов из-под власти, сибирских ханов, большая их часть во главе с беями Асади и Шикарли ушла на територию Башкирии, образовав там множество ветвей генеалогического дерева древнего тюркско-узбекского рода табын с генетической меткой R1a1, в то время как одна семья (из рода косеули) оказалась среди недавно образованного Казахского ханства»{168, с. 15}. Согласно ДНК-анализу, потомки сыновей одного из родоначальников казахских табынов Агыма (Айдар, Кожантай и Карамонке) имеют такую же гаплогруппу R1a1a, как и башкирские табыны, в то время как потомки двух других родоначальников казахских табынов Тогыма и Бозыма, имеют гаплогруппу С3, практически отсутствующую в башкирском ДНК-проекте. Это, по мнению Ж. Сабитова, позволяет «утверждать, что Тогым и Бозым не были табынами по происхождению (возможно, были усыновлены отцом или матерью Агыма, либо были сводными братьями Агыму по матери, либо их матери были из рода табын)»{168, с. 15}.


Поскольку Майкы-бий считается предком казахских уйсуней и, в целом, казахов Старшего Жуза, у которых преобладает гаплогруппа С2{75}, можно полагать, что у казахов Улы Жуза в результате нашествия монголов произошла смена Y-хромосомной гаплогруппы и тюркский язык у них — это наследие домонгольского населения, сохраненное женщинами.

Косвенно это подтверждают данные антропологии. Население Казахстана домонгольского периода отличается от современных казахов меньшей долей монголоидности. «В этот период — это соотношение в расовом составе местных насельников достигало в целом 50 % на 50 %, т. е. равное содержание европеоидности и монголоидности»{88, с. 60}.

В усуньский период усуньские племена Жетысу краниологически схожи с населением Восточного, Северного и Западного Казахстана. От них отличается население из окрестностей Арала, проявляющее сходство с населением южной части Средней Азии, относящемуся к средиземноморскому расовому типу. По мнению антропологов, «характерный для усуней Жетысу физический тип сформировался в конце I тысячелетия до н. э., т. е. в III–I вв. до н. э.»{88, с. C.61}.

В античный период условная доля монголоидных элементов у населения Казахстана находилась на уровне 25 %, а остальную часть — 75 % составляли европеоидные черты, которые были характерны для древних местных насельников еще с эпохи бронзы{88, с. С.61}.

Генетически казахскиеи уйсуны наиболееи близки монголам: уйсун — баяты (монголы) (d=0.03){75, с… 78}.

5.1.5. Караходжа и Оксе (Уккаша) (?) — предки аргынов

У аргынов «Больше половины (67 %) разнообразия Y-хромосомы приходится на гаплогруппу G1-M285, выявленную во всех кланах (бес мейрам, жети момын, токал аргын). На уровне родов, гаплогруппа G1-M285 не является самой частой только для двух — таракты и тобыкты. Для рода таракты характерно большее накопление C2-М217, J1*-M267 (xP58), R1a1a1b1a1-М458, а для рода тобыкты С2-М217 и Q*-М242 (xM120,xM143,xM378). Для генеалогической сублинии Бабасан (род атыгай из клана жети момын) специфична линия — R1a1a1b2a1a-L657»{75, с. 53}.

Генетически наиболее близки казахским аргынам башкиры-канглы: аргын — канглы (башкиры) (d=0.03){75, с. 78}.

По мнению М. К. Жабагина, генеалогия и генофонд «аргынов позволяет предполагать, что их основным родоначальником является золотоордынский эмир Караходжа c гаплогруппой G1 (XIV век) или его ближайшие предки»{75, с. 111}.

У аргынов гаплогруппа G1-L1323 (сформировалась 4800 (5500–4100) лет назад, TMRCA 750 (950–550) лет назад){219} имеет частоту 67 %{75, с. 51}.

По Ч. Валиханову (1904), аргыны — джагатайское племя{48, с. 289}, но упоминаются среди народов Джагатайской Орды очень поздно. Жена Хулагу[19] была из племени аргын{48, с. 288}.

Существует несколько вариантов шезире аргынов.

Согласно родословной, опубликованной Шакаримом, предком аргынов был Аргын-ага, сын которого — Кодан, внук — Даирходжа (Акжол). Сыном Акжола от старшей его жены является Караходжа, от младшей жены — Суюндик. Потомки Суюндика входят в состав Младшего Жуза и называются токал-аргынами (аргыны от младшей жены). Сын старшей жены Караходжи — Мейрам, сыновья его младшей жены Момын — Карасофы, Кенжесофы, Баесеинтийн{201}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

В книге впервые в отечественной науке предпринимается попытка проанализировать сведения российских и западных путешественников о государственности и праве стран, регионов и народов Центральной Азии в XVIII — начале XX в. Дипломаты, ученые, разведчики, торговцы, иногда туристы и даже пленники имели возможность наблюдать функционирование органов власти и регулирование правовых отношений в центральноазиатских государствах, нередко и сами становясь участниками этих отношений. В рамках исследования были проанализированы записки и рассказы более 200 путешественников, составленные по итогам их пребывания в Центральной Азии. Систематизация их сведений позволила сформировать достаточно подробную картину государственного устройства и правовых отношений в центральноазиатских государствах и владениях.Книга предназначена для специалистов по истории государства и права, сравнительному правоведению, юридической антропологии, историков России, востоковедов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение