Срывая покровы с квир политики. Взгляд со стороны лесбийского феминизма

Гейл Рубин, американская лесбиянка садомазохистка, предоставила важное теоретическое обоснование для реприватизации секса. Она совершила наглую и очень успешную уловку, чтобы изолировать сексуальные практики от феминистской дискуссии. В статье 1984 года, озаглавленной «Думы о сексе», она утверждает, что сексуальность и гендер нужно разделить теоретически. (Рубин 1984) Поэтому «гендер» может быть хорошо исследован сквозь феминистскую оптику, в то время как «сексуальность» не подходит для феминистского анализа и должна считаться отдельной формой угнетения, чтобы исследоваться сексуальными либертарианцами и садомазохистами как она. Ее уловка удобно защищает садомазохизм и другие практики иерархического секса, такие как педофилия, от феминистской критики, и сделало ее эссе очень популярным в новых квир исследованиях. Оно постоянно опубликовывается, даже в феминистских антологиях, несмотря на факт, что оно может считаться попыткой ограничить феминистский анализ и заставить проблемных женщин не критиковать гейские сексуальные практики.

Ее тактический удар назвала проблематичным звезда квир теории Джудит Батлер, которая указывает, что «освобождение» Рубин сексуальности от феминизма «совпадает с мейнстримным консерватизмом и с мужским доминированием во многих формах». (Батлер 1994: 20) Лесбийские феминистки отмечали центральное место ее работы в реприватизации секса. Феминистская философка Бат-Ами Бар Он описывает Рубин как занимающуюся «побегом из феминизма» и говорит что она «сделала вклад в создание феминизма, в котором личное это не политическое». (Бар Он 1994: 60) Работа Рубин предоставила теоретическое обоснование для серьезной оппозиции к лесбийскому феминизму, который призывал к политическому анализу сексуальности и ее трансформации, развившимся в 80-ые «лесбийским секс войнам». Сексуальная индустрия предоставила коммерческий мотив.

Все принципы лесбийского феминизма были атакованы в 80-ые и 90-ые. Сепаратные лесбийские организации, культура были атакованы, когда лесбиянки в 90-ых развили новые близкие отношения с геями в квир политике. К любви к женщинам относились с подозрением, и маскулиность стала высшей ценностью в смешанной квир культуре. Сексуальность была критическим пунктом различий в лесбийских секс войнах. Также я буду утверждать в этой книге, что самое главное различие между лесбийским феминизмом и квир политикой это сексуальность. Хотя многое можно сказать о квир политике в других отношениях, здесь в деталях будет рассмотрена повестка квир движения о сексуальности. Те лесбиянки, которые стремились деполитизировать сексуальность, противостоять феминистской критике эротизированного доминирования и унижения в садомазохизме, в динамике порно и проституции, идентифицировались с новой квир политикой. Для них атаки на лесбийский феминизм, потому что он скучный и несексуальный, были своего рода обрядом посвящения в новую политику. (Уалтерс 1996)

Глава 2

Квир теория и политика и лесбийская феминистская критика

Квир политика появилась в совсем другом политическом климате. В поздние 80-ые и ранние 90-ые неолиберализм не имел противников и был на подъеме. 90-ые были временем TINA, “Не существует альтернативы», это известная фраза Маргарет Тэтчер. Это было время, когда нерегулируемый мошеннический капитализм украл ресурсы мира и разрушил условия жизни для рабочих от США до Австралии. В это время феминистские и антирасистские политики, которые применяли образовательные учреждения и университеты в Великобритании и США, поносили за «политическую корректность». Термин «политически корректный» был термином абьюза, использовавшийся автоматически и без раздумий многими, всякий раз когда возникала угроза практикам, которые укрепляли права и интересы богатых белых мужчин. Это были неблагоприятные времена для создания радикальной политики, и на самом деле квир политика впитала в себя современную желчность к «политической корректности» и показала ситуации, в которых гей политика капитулировала перед экономическими императивами времени.

Практики, которые гей освобожденцы анализировали и критиковали как результат угнетения, были превращены в товары ради бизнес-интересов, как в гей-проституции и транссексуальной хирургии, эти практики стали воспеваться в новой квир политике. Мощный новый экономический сектор теперь делал большие прибыли на гей секс индустрии - порнографии и проституции. Его интересы были защищены и им дали теоретическое обоснование в квир политике. Квир политика не была против капитализма, если капитализм был гейским, или доходы приходили от практик, которые считались «трансгрессивными». Это было совсем другое время. Эта глава изучит происхождение, идеи и практики квир политики и аспекты, в которых она отличается от гей освобождения и лесбийского феминизма. Глава проанализирует компоненты квир коалиции и оценит их революционный потенциал для лесбийской политики.