Срывая покровы с квир политики. Взгляд со стороны лесбийского феминизма

Однако в 80-ые игра в буч\ фем, подражающая самым преувеличенным версиям феминности и маскулиности, доступным в гетеросексуальной культуре, стала модной в некоторых влиятельных кругах лесбиянок. Такие лесбиянки как Мерил Машрум, Джоан Нестле и Эмбер Холибах популяризовали игру в роли как форму ослабленного садомазохизма, где лесбиянки могут испытать радости эротизированного доминирования и подчинения. (смотри Джеффрис 1989) Празднование маскулиности захватило области лесбийской культуры в новой лесбийской порнографии и явлении драг кингов, когда лесбиянки публично имитировали мужчин геев и получали призы за точность имитации. (Волкано и Халберстам 1999) К 90-ым, некоторые лесбиянки утверждали, что аутентичная бучность может быть реализована только через хирургическое или химическое калечение, чтобы превратить лесбиянок в мужчин натуралов или геев.

Игра в буч\ фем, которая стала популярна в 80-ые не была слишком сложной. Модель женственности и мужественности, которую переняли главные американские сторонницы игры в роли, как проиллюстрировано в книге «Загадка фем» (Ньюман 1995), это преувеличенная версия гетеросексуальной динамики, которая существовала в голливудских фильмах 50-ых годов или старомодных романах. Фем переняли женственность. Эта женственность выражалась в неравенстве – делать большинство домашней работы – и в приобретенной беспомощности, которая возможно не понравится гетеросексуальным женщинам в настоящее время. Келли Конуай говорит, что ее вырастили двое бучей и тогда она научилась быть фем. Любовница научила ее «эротической динамике буч-фем. Меня возбуждало, когда она открывала для меня двери». (Конуай 1995: 301) Несмотря на обучение, она утверждает, что фем ее истинная сущность: «Сегодня я знаю, что быть буч или фем это не играть роль, но выражать себя». (стр. 302) Её мотивация похожа на романтический мазохизм. «Я постоянно трепещу перед моей буч: ее сила и разум, и власть в возможности быть такой нежной. Это освобождает иметь возможность обратиться к сильным рукам во время кошмара, поручить выгонять пауков, и позволить себе быть чувствительной и заботливой.» (стр. 302)

Домашняя работа разделена в соответствии с жесткими гендерными ролями, по правилам которые играющие в роли придумали или скопировали. Поэтому Келли готовит для своей буч, которая выносит мусор. «Джил несет ответственность за мусор и покупки. Я сделала наши отношения приоритетом номер один в своей жизни. Я люблю готовить для нее, заботиться о ней, и делать наш дом комфортным. Ее лицо, когда она приходит домой и я одета как десерт, делает это стоящим усилий.» (стр. 302) Большинство фем в сборнике «Загадка Фем» согласны, по некоторой причине, что бучи должны выносить мусор. Тереза Карили, пишет в роли буч, говорит нам, что «Фемы уделяют большое внимание цветовым схемам.» (Карили 1995: 151) Фемы делают большинство домашней работы и самые скучные части: «Фемы любят задачи, которые никогда не заканчиваются. Часто ты можешь найти ее за пылесосом.» (стр. 151) Также им нравится мыть посуду. (стр. 152) Заглавие сборника «Загадка Фем» намекает на классический феминистский текст 1963 года «Загадка женственности» Бетти Фридан. (1965) Но книга Фридан критикует в точности те ограничивающие ожидания, которые празднует сборник про буч-фем.

Неравная динамика власти, построенная такой игрой в роли, создает основу для сексуального взаимодействия доминирования и подчинения. Лесбийские феминистки атакованы за продвижение эгалитарной сексуальности. Лиз О’Лекса, например, атакует феминисток потому что они «не несут ответственности за секс. Не верят в ухаживания. Не верят в ту, кто говорит нет, и в ту, кто говорит да.» (О’Лекса 1995: 213) Лесбийские феминистки противостоят гетеросексуальной динамике, в которой мужчины пропитаны сексуальной инициативой и женщинам дали только власть сказать да или нет. В СМ сексуальной практике игры в роли, бучи сильные и фемы сдаются; как говорит О’Лекса, «дай мне почувствовать всю твою силу, дай мне подчиниться тебе, будь буч для меня.» (стр. 213) Неудивительно, фемы испытывают традиционные проблемы, связанные с подчиненным статусом женщин. Статья Сью О’Салливан об этом представляет собой пример того, что вскоре станет наводнением жалоб фем, когда возбуждение от садомазохизма пройдет. (О’Салливан) Проблемы фем, которые она выражает, звучат похоже на критику от гетеросексуальных женщин о негативных эффектах на их жизни преувеличенных маскулиных \ феминных ролей в 60-ые. Сью О’Салливан, которая сделала каминг-аут как лесбиянка и потом как фем в Великобритании, сейчас разочарована своим выбором. Она объясняет, почему она решила быть фем. Она «без ума влюбилась в буч лесбиянок.» (стр. 465) Люди вокруг нее идентифицировали её как фем. По некоторым причинам она хотела восстать против феминизма и всего мира. Она любила одеваться нарядно и носить шляпы, и она думала, что в этом есть смысл.