США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Внимание к ланкастерскому методу разделяли с Боливаром и другие создатели независимых государств Испанской Америки – Сантандер, О’Хиггинс, Сан-Мартин, Аламан[1153]. В инструкциях Мануэлю Торресу Хуан Херман Россио просил купить в США для Венесуэлы и Новой Гранады образцы ланкастерских учебников наряду с материалами дебатов Конгресса[1154]. В 1823 г. знаменитый просветитель и политик из Кито Висенте Рокафуэрте перевел английский учебник по моральной философии для ланкастерских школ.

Интерес к ланкастерской системе питали не только ее сравнительная дешевизна, но и стремление лишить католическую церковь практической монополии на образование[1155]. Сам Ланкастер был квакером, с типичным для этой деноминации энтузиазмом в отношении общественного прогресса. Другой квакер, Уильям Торнтон, летом 1820 г. выслал книгу Ланкастера буэнос-айресскому политику Мануэлю де Сар-ратеа (1774–1849) со словами: «Ничто так не способствует Развитию Морали и Добродетели, как Образование: и эта Система чрезвычайно хорошо подходит, чтобы приступить к такому доброму Делу»[1156].

Наиболее деятельным и самоотверженным проводником ланкастерской системы в Южной Америке стал шотландский священник Джеймс Томсон (ум. в 1854 г.), который в ходе своей миссии 1818–1825 гг. основал школы в Ла-Плате, Чили, Перу и Великой Колумбии[1157]. В Мексике первое ланкастерское учреждение открылось 22 августа 1822 г.[1158], а к 1825 г. школы взаимного обучения действовали в Сан-Луис Потоси, Гуадалахаре, Гуанахуато и других городах[1159].

В 1824–1827 гг. сам основатель системы Джозеф Ланкастер служил в Каракасе на посту суперинтенданта национального образования Великой Колумбии. Часто забывают, что последнюю треть жизни Ланкастер провел в Америке, эмигрировав в Нью-Йорк летом 1818 г. после банкротства[1160]. Жизнь знаменитого просветителя в Соединенных Штатах тоже не была легкой – для заработка ему приходилось колесить с лекциями по стране[1161]. Дорога Ланкастера, как и многих других, шла в Латинскую Америку через Балтимор, где тот оказался в 1822 г., основав образовательный институт своего имени.

В Балтиморе Ланкастер завязал связи с Бруком Янгом – молодым офицером на колумбийской службе. Педагог передал тому незапечатанное письмо для Боливара с предложением поставить свои таланты на службу новому государству. Поначалу идея вызвала восторг властей, что было, разумеется, не случайно: сам Боливар, никому еще не известный, посетил вместе с Франсиско де Мирандой лондонскую школу Ланкастера летом 1810 г., незадолго до отплытия в Каракас[1162].

Янг писал, что Каракасская хунта передала консулу США Роберту Лоури две тысячи долларов с указанием выдать Ланкастеру эту сумму сразу по его прибытии: «Короче, энтузиазм в отношении Вас витает здесь выше чего угодно». «Я предельно искренне предвижу Вашу долгую счастливую жизнь в этом приятнейшем климате», – радовался Янг[1163].

Увы, с деньгами сразу вышли неожиданные сложности. Платеж был подтвержден торговым агентом Колумбии в Балтиморе, но вот сам Лоури сперва настойчиво убеждал Ланкастера, что никаких сумм выплачено не было[1164]. Лишь в феврале 1824 г., если верить консулу, ему, наконец, выплатили почти две трети, 1313 долларов 35 центов, остальная же часть должна быть выплачена позднее, «но уверенности в этом нет»[1165].

Получив такое подтверждение, Ланкастер мог спокойно отправляться в путь. Сразу по приезде, впрочем, долгожданный гость был по ошибке арестован[1166]. Когда недоразумение разрешилось, Ланкастер сразу принялся за дело переустройства колумбийской системы образования. 5 июля 1824 г. в Каракасе в здании францисканского монастыря под особым патронажем «Президента-Освободителя, генерала Боливара» открылась его семинария[1167]. Впервые в жизни у квакера Ланкастера появился в соответствии с испанским деловым обиходом собственный бланк с изображением колокола с его инициалами – обстоятельство, изумлявшее свежеиспеченного высокого чиновника[1168].

Учебники и канцелярские принадлежности было решено заказать у известного лондонского издателя Рудольфа Аккермана (1764–1834)[1169], мебель и физические приборы – тоже в Лондоне, у Сэмюэля Паулса[1170]. Учебники и мебель поставлял также филадельфиец Дж. Хоу[1171].

Поначалу все внушало энтузиазм. «Много удовольствия и радости» доставляло Аккерману зрелище того, как деятельно Ланкастер занялся «гигантской работой, чтобы обратить темноту в свет, и преобразить невежественную и забытую нацию в просвещенных и разумных (rational) Существ»[1172].