США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Соединенные Штаты стремились не к союзам, а к торговым договорам с молодыми государствами. Первое такое соглашение (наряду с конвенцией против работорговли) удалось заключить с Великой Колумбией[784]. Переговоры начались почти сразу после прибытия Андерсона в декабре 1823 г., но итоговый документ был подписан только 3 октября 1824 г. – североамериканский посланник уже начинал жаловаться на «испанскую медлительность»[785]. Дело в том, что колумбийский министр иностранных дел Педро Гуаль, опасаясь мощного коммерческого флота США, выступал против принципа взаимности. В итоге соглашение было основано на принципе наибольшего благоприятствования, зато Соединенные Штаты добились, чтобы их торговля по всем пошлинам была уравнена в правах с британской[786].

Подобно многим своим соотечественникам, Андерсон в своем отношении к молодым республикам Латинской Америки сочетал республиканский оптимизм и скептицизм. 8 октября 1824 г. он писал своему отцу, что колумбийцы далеко отстают от североамериканцев: «Видимо, потребуется смена поколений, чтобы они могли прийти к полному пониманию дара свободного правления (blessings of a free government)». Одновременно Андерсон считал победу под Аякучо важным достижением «дела свободного правления во всем мире»[787]. Главное – личные взгляды Андерсона не оказали влияния на его добрые отношения с колумбийскими властями.

Первый посланник в Буэнос-Айресе Сизер Родни тяжело заболел вскоре после прибытия в страну в декабре 1823 г. и скончался 10 июня 1824 г. По сути, единственное, чем запомнилась миссия Родни, – это роскошным приемом в его честь, равного которому не помнил даже опытный консул Форбс, много лет проведший в Европе. По случаю был даже выпущен особый номер “Gaceta de Buenos Ayres”[788]. После похорон Родни на английском кладбище власти Буэнос-Айреса решили поставить скромному в жизни политику конный памятник в городе[789]. На смену покойному посланнику пришел умелый дипломат, но ярый англофоб Форбс, о действиях которого речь пойдет в следующей главе. Форбсом руководило убеждение, что монархия неизбежна и в независимой Латинской Америке, – это пилюля, прописанная европейскими политическими докторами, чтобы очистить эти страны от «абсурдных и опасных теорий». Увы, непросвещенный народ не выскажет серьезного недовольства: «Пилюля может вызвать несварение некоторых желудков, но большинство с готовностью ее проглотят»[790].

Тем временем в США подошло время президентских выборов 1824 г., этой «битвы гигантов»[791], которая ознаменует начало конца «эры доброго согласия»[792]. Состязались политические тяжеловесы – государственный секретарь Джон Куинси Адамс, министр финансов Уильям Кроуфорд, председатель Палаты представителей Конгресса Генри Клей, генерал Эндрю Джексон.

Как и в 1800 г., ни одному из кандидатов не удалось набрать абсолютного большинства выборщиков. Относительное первенство принадлежало Джексону. В соответствии с XII поправкой к Конституции, президента должна была выбрать Палата представителей из числа трех лидирующих претендентов.

Клей обогнал Кроуфорда по поданным голосам, но уступил ему по числу выборщиков и оказался тем самым на последнем месте. Если бы он опередил министра финансов и участвовал бы в выборах в Палате представителей, ни у кого бы не возникло сомнений в исходе голосования: все знали, каким влиянием обладает в Конгрессе его председатель[793]. Теперь же Клей должен был стать свидетелем того, как один из его вчерашних соперников станет следующим президентом Соединенных Штатов. Еще 7 декабря он надеялся, что эта «тягостная доля» все же его минует[794]. Увы, надежде не суждено было сбыться.

Когда стали ясны окончательные итоги выборов, Клей решил из трех оставшихся кандидатов поддержать Адамса, ведь государственный секретарь, в отличие от Джексона и Кроуфорда, был сторонником «внутренних улучшений»[795]. В воскресный вечер 9 января Клей встретился с Адамсом и после трехчасовой беседы убедился в совпадении политических взглядов[796]. С того дня ни для кого не было секретом, что сторонники Клея при голосовании в палате поддержат Адамса. Безусловно, такая позиция была нарушением воли избирателей. Так, по официальным данным, в родном Кентукки Клей набрал 17331 голос избирателей, а Джексон – 6445. За Адамса и Кроуфорда не проголосовал ни один человек. При голосовании же в Палате представителей депутаты от Кентукки отдадут все свои голоса Адамсу. Депутаты от других штатов «нового Запада» – Огайо и Миссури, а также от Луизианы – тоже проголосуют за Адамса вопреки наказам собственных избирателей.