США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Итак, 9 февраля в Палате представителей новым президентом США был избран Джон Куинси Адамс, а 7 марта Клей был назначен государственным секретарем. Это дало повод противникам обвинять Адамса и Клея в «нечестной сделке» (corrupt bargain). Впрочем, поддержка Клеем Адамса выглядит вполне логично, ведь последний разделял его взгляды на развитие США. Пренебрегая мнением рядовых избирателей «нового Запада», Клей в собственном выборе исходил из продуманных представлений о пути национального процветания.

Подозрения в «сделке» Адамса и Клея дорого обошлись обоим. Некоторые бывшие сторонники Клея навсегда отвернулись от него и перешли в стан главного противника – генерала Эндрю Джексона. Отныне для многих (например, для известного сенатора от Миссури Томаса Харта Бентона) уже не Клей, а «бескомпромиссный» Джексон будет воплощать дух демократии «нового Запада».

Английский поверенный в делах Генри Эддингтон (1790–1870) красочно рисует взаимоотношения политических противников: «Приняв сторону Адамса, он [Клей] немедленно стал богом для его сторонников (Adamsites) и дьяволом для джексоновцев. Последние поносили его как злейшего человека в мире, как самого Катилину, как Демосфена, продавшего свое влияние, чтобы разрушить собственную страну. Первые же прославляли Клея как ангела веры, как Солона, Конфуция, Иегову. И когда стало известно, что он принял пост государственного секретаря от человека, которого сам облек в пурпур, такой пены у рта, что изрыгали клан Джексона и его пресса, никто не видел, кроме как у больных водобоязнью»[797].

Возможно, Клей еще в полной мере не осознавал, что Джексон умело извлечет уроки из своего поражения. Администрации президента Адамса с самого начала предстояло столкнуться с серьезными трудностями. Любые начинания кабинета вызывали ожесточенное сопротивление джексоновцев, получивших большое влияние в обеих палатах Конгресса. В оценке действий президента поколения исследователей вынуждены соглашаться со словами, сказанными поэтом Уолтом Уитменом (1819–1892) сразу после смерти Адамса в 1848 г.: «Самый великий государственный секретарь, он был также одним из наименее преуспевших президентов»[798]. Мудрость внутриполитических планов, вошедших в программу «Американской системы», стала ясной лишь с течением времени[799].

Замечательный оратор и полемист, мастер парламентской борьбы плохо чувствовал себя в кресле чиновника, однако занятый им пост государственного секретаря традиционно считался последним шагом на пути к президентству. Лишь много позднее Клей понял, что согласие на это назначение (по сути – признание факта «нечестной сделки»), возможно, окончательно лишило его надежд стать президентом[800].

Несмотря на все внутренние распри, Клей сохранил преемственность в отношениях с южными соседями. Заложенные в соглашении с Великой Колумбией либеральные принципы были развиты в Договоре о мире, дружбе, торговле и мореплавании, который был заключен Соединенными Штатами с Федеральной республикой Центральной Америки в Вашингтоне 5 декабря 1825 г. В его 33 статьях подробнейшим образом регламентировались все аспекты межгосударственных отношений[801]. Конечно, внешнеполитическое значение договора с маленькой федерацией было невелико, да и торговый оборот с этим государством был чрезвычайно мал. Однако он на долгие годы стал типовым внешнеполитическим соглашением, текст которого неоднократно воспроизводился практически без изменений в договорах со многими государствами.

Главная статья договора с Центральной Америкой гласила, что торговые отношения между государствами основываются на «либеральном основании совершенного равенства и взаимности». Тем самым стороны отказывались от ограниченного принципа наибольшего благоприятствования в пользу подлинно фритредерских постулатов. Равенство условий торговли не зависело от происхождения товара на борту судна. Предусматривалась защита купцов в случае войны между договаривающимися сторонами: после начала боевых действий у них был в распоряжении шестимесячный срок на улаживание взаимных претензий.

Подчеркнем, что именно 1822–1825 гг. ознаменовали пик энтузиазма Соединенных Штатов в отношении южных соседей. Именно тогда были опубликованы в целом хвалебные книги Уильяма Дуэйна, Генри Брэдли, Айзека Коффина (1787–1861), Джорджа Фрэкера, чуть позднее – двухтомник будущего сенатора от Коннектикута Джона Милтона Найлса. Особенно оптимистично смотрела североамериканская пресса на события в Великой Колумбии[802]. Триумфом «идеи Западного полушария» стал тост на праздновании дня рождения Вашингтона в Боготе: гости пили за единую «американскую семью», связанную «природой, свободой и торговлей»[803]. Клей, должно быть, с радостью читал в письме Лукаса Аламана, что Мексика в своем государственном развитии выбрала путь Соединенных Штатов[804].