США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Новый американский посланник в Мадриде Александр Эверетт сразу же приступил к переговорам с главой испанского кабинета Франсиско де Сеа Бермудесом (1779–1850). Тот не скрыл от Эверетта, что считает небезопасным для собственной карьеры предложить Фердинанду VII план Клея. Он отверг идею любого посредничества, итогом которого стало бы признание независимости колоний. Более того, испанский министр всерьез и с выраженной решимостью даже говорил о возможностях восстановления власти Испании в Новом Свете.

В конце октября 1825 г. Сеа Бермудес был сменен на своем посту фаворитом короля герцогом дель Инфантадо (1768–1841). Эверетт поначалу еще надеялся на возможность серьезного обсуждения североамериканского демарша. Безусловно, герцог дель Инфантадо обладал определенным личным обаянием и сумел произвести на американца намного более благоприятное впечатление, чем его предшественник. Однако, сперва он просто уклонялся от обсуждения насущных проблем, ссылаясь на недостаточность сведений, а потом ясно дал понять Эверетту, что позиция Испании не изменилась[884].

Русский посланник в Мадриде П. Я. Убри (1775–1847) в соответствии с инструкциями от Нессельроде[885] обсуждал сначала с Сеа Бермудесом, а затем и с герцогом дель Инфантадо предложения США. Если Эверетт еще долго надеялся на смягчение позиции герцога, более искушенный Убри сразу сделал должные выводы о личности министра. В донесениях в Петербург посланник охарактеризовал его как человека, обладающего самыми смутными понятиями как о внешней политике иностранных держав, так и о реальном положении Испании, ее национальных интересах[886]. Эверетт поначалу несправедливо подозревал Убри в двуличности, полагая, что Россия на деле лишь подстрекает Фердинанда VII к решительным действиям. В действительности русский посланник предпринимал настойчивые попытки убедить испанское правительство в необходимости определиться в своей позиции[887]. Как отмечает Η. Н. Болховитинов, «по своему объективному значению демарш П. Я. Убри представлял вежливую форму давления и призыв к новому рассмотрению сложившегося в Америке положения»[888]. Однако, испанские власти твердо решили игнорировать любые возможные предложения о посредничестве.

Если в Испании дело зашло в тупик, то переговоры с Великой Колумбией и Мексикой складывались на редкость успешно. Клей направил представителям этих государств в Вашингтоне ноту, в которой сообщал об инструкциях Миддлтону от 10 мая 1825 г. и утверждал, что европейские державы предпринимают все усилия, чтобы склонить Испанию к миру. От республик требовалось одно – «отсрочка, на определенное время, отплытия экспедиции против Кубы или Пуэрто-Рико». Ответ колумбийского посланника Хосе Марии Саласара (1785–1828) был выдержан в самом выгодном для Соединенных Штатов ключе: утверждалось, что Колумбия давно ждет удачного момента для осуществления планов освобождения Кубы, однако такая экспедиция может быть предпринята только, если ее одобрит конгресс американских государств, который планируется созвать в Панаме. Таким образом, оставалось время для завершения посреднической миссии русского императора[889]. Затем Великая Колумбия решила пойти на весьма откровенный шаг: через Соединенные Штаты предложить Испании заключить мир или хотя бы перемирие на 10 или 20 лет в обмен на отказ от освободительной экспедиции на острова Карибского бассейна[890]. 10 июня Эверетт передал колумбийское предложение герцогу дель Инфантадо[891], однако никакого ответа с его стороны не последовало. В августе 1826 г. герцог дель Инфантадо ушел в отставку, а новый глава кабинета Мануэль Гонсалес Салмон (1778–1832) не обладал серьезным политическим весом и влиянием на короля, так что переговоры с ним стали бессмысленны[892].

Были попытки использовать и другие каналы, чтобы склонить Испанию к принятию плана Клея. Серьезные усилия предпринял посланник США в Париже Джеймс Браун (1766–1835). Руководствуясь духом инструкций Миддлтону, он решился обратиться к европейским державам через министра иностранных дел Франции барона де Дама (1785–1862)[893]. 17 июля 1825 г. обращение Брауна обсуждалось на конференции представителей Священного союза. От имени правительства США Браун предлагал «Франции и другим морским державам гарантировать Испании обладание Кубой и Пуэрто-Рико, однако при условии, что она примет эти державы как посредниц между ней и восставшими колониями». В ходе обсуждения реакция барона де Дама была более чем сдержанной: он полагал, что испанское правительство не примет предложенного посредничества[894]. Тем не менее, Браун сохранял оптимизм: он был убежден в том, что Франции и Англии удастся склонить Фердинанда VII к признанию независимости колоний при условии гарантии Кубы и Пуэрто-Рико[895].