Сшитое сердце

Красный петух

Кларе шел второй год, когда моя мать обнаружила красное яйцо.

Кларе был год, когда Человек с оливами разодрал свой костюм у окна той, что увяла в день своей свадьбы.

Любопытные куры кружили около несуразного предмета, снесенного одной из них.

Хосе прибежал в курятник на крики жены. Выхватив у нее из рук алое яйцо, он не позволил ей разбить его, как она хотела, убежденная, что из такой скорлупы ничего хорошего выйти не может.

– Ты сначала посмотри на цвет волос своего сына, а потом говори! – пожав плечами, проворчал он.

И вообще пусть помолчит, этой штукой он займется сам! Смастерит для нее коробочку и будет держать в тепле у себя в мастерской, поближе к кузнечному горну, пока не наклюнется. Мама сдалась и со вздохом проводила мужа взглядом.

Теперь Хосе целыми днями не отходил от красного яйца и, когда дети приносили ему поесть, всякий раз повторял:

– Вот увидите, из этого красного яйца вылупится красный цыпленок, огненно-красный, пунцовый цыпленок, и я сделаю его лучшим бойцовым петухом Испании. Это яйцо изменит нашу жизнь. Мне на роду не написано до конца своих дней оставаться колесником, и для моих дочек, сколько бы их ни было, найдутся хорошие мужья.

Никогда он так подолгу с ними не говорил.

Моя мама тревожилась из-за этой новой блажи: а что, если яйцо не оплодотворено? Сколько времени ее муж будет ждать, прежде чем признает, что оно пустое? А дети боялись, что из яйца вылупится какой-нибудь дракон и всех их проглотит. Ведь некоторые куры плодят змей, такое часто случается.

Пока Клара, протягивая руки к солнцу, делала первые шаги, колесник высиживал яйцо.

Однажды Хосе посреди дня выскочил из мастерской, размахивая руками. Он был охвачен таким возбуждением, что толком ничего объяснить не мог. “Сейчас же приведите Бланку, и согрейте воду, и позовите соседей: из красного яйца вот-вот вылупится цыпленок”.

Фраскита не стала ни с кем делиться этой новостью, она поставила кипятиться немного воды, подумывая утопить в ней то, что появится на свет, а дети следом за отцом ворвались в мастерскую, где уже подрагивала скорлупа цвета крови. Красный малыш, весь в слипшемся пуху, разбил клювом свое убежище и выбрался на волю, где на него уставились шесть пар вытаращенных глаз.

Из красного яйца вылупился красный цыпленок, и Хосе вырастит из него лучшего бойцового петуха Испании.

Потеряв от волнения дар речи, колесник смотрел, как его богатство встает на ноги и встряхивается.

Надо ли его искупать? Познакомить с сородичами? Может, ему жарко? Или холодно? Как его назвать?

Бланка, ежедневно заходившая поцеловать Анхелу, первым делом весело спросила, как дела у яйца, и ей рассказали, что Хосе дал красному цыпленку, который из него вылупился, свое имя. Моя мать, донельзя уставшая и сердитая, молча варила похлебку на завтра. Толстуха расхохоталась так, что стены затряслись, и ее смех выманил Хосе из его логова.

– Бланка, иди взгляни на мое сокровище! Роскошная птица! Настоящее чудо! Истинный дракон, свирепый и рычащий, как говорят дети! Ни один петух не осмелится задирать этого чемпиона, мы пойдем странствовать по дорогам Испании и сколотим состояние. Вот увидишь, этот петух для нас станет курицей, несущей золотые яйца!

– Ты уверен, что это в самом деле петушок, а не курочка? – спросила Бланка.

– Да-да, это парень! Я достаточно времени провел среди кур, чтобы отличать их от петухов! – смеясь, ответил Хосе. – Закончу начатую работу, а затем посвящу себя его подготовке. Гляди, он ходит за мной по пятам – наверное, думает, что я его мама!

– Вот, значит, твой крепыш! Перья у него и впрямь странного цвета. Ты, часом, не подшутил ли над нами, окунув его в кровь?

– Кровь не такого цвета! Этого оттенка красного в природе не существует! Мы с тобой, мой цыпленочек, завоюем мир, – прибавил он, обращаясь к пищавшему на полу комочку.

Пока колесник разглагольствовал, расхаживая по комнате, цыпленок семенил следом за ним, и Хосе то и дело рисковал наступить на кроху, все время путавшегося у него под ногами. Человек не замечал, какой опасности подвергается его богатство, пока он ходит туда-сюда, не глядя под ноги, а Фраскита, наблюдая за ним, от души желала, чтобы он раздавил птенца.

Настало время первых ласточек. Белые стены дома были испещрены быстрыми тенями птиц, темные пятна мелькали взад и вперед, взвивались, будто искры над костром. Колесник хотел, чтобы его цыпленок пожил среди себе подобных, нашел там свое место. Но оставить его в курятнике не удалось, эта козявка ходила за ним хвостом, следуя за его грубыми башмаками, и ничего, кроме них, не замечала. Хосе несколько раз приводил своего цыпленка на птичий двор, надеясь там его оставить, но красное пятнышко так и липло к его подошвам. Фраскита впервые воспротивилась мужу – не позволила цыпленку спать между башмаками Хосе рядом с супружеским ложем.