Ссянъчхон кыйбонъ (Удивительное соединение двух браслетов)

Старушка оказывала [мнимому юноше] исключительное внимание, желая заполучить его в зятья. Лю была очень обеспокоена этим.

Ке Хва и Ок Нан через несколько дней окрепли, а их госпожа была еще слаба от тяжелых ран и не переставала стонать. Ок Нан день и ночь ухаживала за ней. Через несколько месяцев и она поправилась, служанки и хозяйка были полны радости. Хозяйка стыдилась своей бедности и не знала как ей быть. Она поздравила Лю с выздоровлением, а та благодарила ее за милости, которые вернули ее к жизни. Старушка с почтением ответила:

— Вы, как небожитель, пришли в наш домик. Неужели вы тотчас хотите отправиться в столицу? — спросила она.

Девушка отвечала:

— Да, хочу пойти, но у меня нет денег на дорогу, и это меня беспокоит.

Старуха вдруг запахнула ворот платья, стала на колени и сказала:

— Моего супруга звали Чю Хва. По происхождению он был не из простых, он был ученого звания, но, к несчастью, рано скончался. Дом мой обеднел, благополучие его покинуло. У меня есть единственная дочь. При ее талантах, внешности и добродетели она могла бы получить гребешок и полотенце[39]благородного господина, и я дерзко предлагаю ее вам в наложницы. Можно ли надеяться, что вы снизойдете и согласитесь?

Девушка, выслушав ее, испугалась, на мгновение у нее даже дыхание перехватило, однако она сказала:

— Я благодарю вас за великодушие, но сейчас я в трауре, — и не пристало мне решать такие дела столь спешно.

Старушка опять принялась уговаривать:

— Я вижу, что господин в трауре, я знаю об этом, но мне, слабой женщине, страшно одной без отдыха, без праздников трудиться среди высоких гор и глубоких долин, и я прошу вас заключить договор на словах. После окончания траура совершим положенные церемонии — вот все, чего я хочу. Уж вы, господин, не возражайте. Хоть я и недостойная [женщина], но я не стану так бесцеремонно настаивать на этом.

Ё Ран была очень благородна. Она подумала: «Старушка спасла меня, умирающую, и я вернулась к жизни. Если взять эту девицу в жены супругу Ли — все равно, что к блеску золота добавить сияние яшмы»[40] — и так ответила хозяйке:

— У меня есть жена, она очень умна и не ревнива. Даже если дочь ваша окажется легкомысленной, мы заключим на словах договор и сможем исполнить все церемонии по окончании траура. Пусть хозяйка не спешит с этим.

Старушка с грустью сказала:

— Ваш ответ осчастливил меня. Дочь моя хоть и не так совершенна, как древние, но и не легкомысленно красива. Если вы не верите, сами посмотрите на нее и убедитесь.

Ё Ран скромно сказала:

— Я понимаю что вы беспокоитесь, но не сомневайтесь. Она взяла кисть, написала клятвенное обещание и отдала старухе. Та обрадовалась и, без конца расхваливая ее, спросила:

— Когда же вы возвратитесь в столицу?

Девушка ответила:

— У меня нет денег на дорогу и нет лошади. Вот соберу денег, тогда и отправлюсь в путь.

Старуха сказала:

— Мой дом беден, и денег на дорогу я вам дать не могу, но вы не отчаивайтесь!

— Вы были так милостивы ко мне, — ответила девушка, — зачем же вы беспокоитесь еще и об этом?

После того как старуха ушла, Ок Нан спросила:

— Вы, будучи замужней женщиной, заключили брачный союз. Что же вы собираетесь делать?

Молодая вздохнула:

— Я упала с отвесной скалы, и старуха меня спасла, благодаря этому я не стала голодным духом[41] под землей и осталась в живых. Милость ее велика. Разве я могу не думать о благодарности? Супруг Ли не будет всю жизнь предаваться печали, и, когда я с ним встречусь, я представлю [ему эту девицу] и освещу золото блеском яшмы — это и будет крупицей моей благодарности.

— Ваши слова справедливы, — сказала Ке Хва, — но почему вы думаете, что господин отнесется к этому серьезно?

— Супруг мой — благородный человек, — ответила девушка, — а моя свекровь — умная женщина, и если она узнает, что [эта старуха спасла меня], то она не останется безучастной.

Ке Хва и Ок Нан были сражены ее необычайной проницательностью.

А Ё Ран, выздоровев, решила отправиться в столицу, но в кармане у нее не было ни одной монеты. Она пала духом и не знала, что делать. Без единого вздоха она проводила здесь время. Миновал год. Девушка встретила на чужбине день смерти отца, и, куда бы она ни направляла взоры, печаль ее возрастала, [сердце ее] будто разрывалось, и она [постоянно] предавалась тоске.

В конце этого года правитель Шаосинфу разъезжал с ревизией по провинции. Говорили, что [нынче] он возвращается. В этот день все двери и окна были на запоре, но девушка случайно заглянула в оконную щель: чиновник, державший расшитое золотом знамя под горой Хоннянсан, оказался халлимом Лю из столицы. Ё Ран очень удивилась и подумала, что ей наконец улыбнулось счастье.

Халлима Лю звали Кван, и он приходился племянником чхоса Лю. Несколько лет тому назад он сдал экзамены на чин. Девушка видела его, когда он приехал в Сицзин посетить могилы предков.

Когда он прибыл на место, она через Ке Хва передала ему исписанный иероглифами листок бумаги, где рассказала о своих скитаниях.