СССР-2061 [Антология]

Алешка лежал на спине и слабо копошился, запутавшись в стропах. Недалеко стояла небольшая самоходная тележка с каким-то тюком.

— Лежи, лежи! — закричала, подбегая, Таня. — Тебе нельзя шевелиться!

Алешка удивленно обернулся на нее:

— Почему?!

— Ты жив?… То есть, ты цел?

— Конечно, я жив. — кряхтя выдавил парашютист. — И, разумеется, я цел.

Алешка наконец-то отстегнул парашютные лямки, выбрался из амуниции и поднялся на ноги. Подул на красные ладони и коротко пояснил:

— Вытяжной держал. — он хмыкнул, покачал головой и вдруг облегченно выдохнул — Хух, надо же, получилось!

Только сейчас Таня заметила его бледность и поняла, какой страх ему пришлось преодолеть. А Алексей снова удивленно посмотрел на Таню:

— А ты как здесь оказалась? Я же никому не говорил. — он скинул с головы шлем, который сползал на глаза и мешался.

— Я… я…. — как назло все мысли и слова вылетели из Таниной головы, и она просто позорно разревелась, опустив голову. А чего он такой дурак!

— Тань, ты что? — Алешка обнял ее за плечи. — Испугалась, что ли? Вот глупенькая! Я же все рассчитал! Все до секунды, с запасом! И тренировался — и дома, и в Доме Пионеров, на виртуалке. Да и «подушка», вон, если что, спасла бы. Да что ты ревешь?!… Смотри!

Он встряхнул ее, и показал черный футляр от фотоаппарата, который болтался на его поясе. Алешка аккуратно раскрыл его, но вместо фотоаппарата там был, какой-то алешкин самодельный приборчик, мигающий крохотными лампочками.

— Вот! Теперь, думаю, все получилось! Время свободного падения — десять секунд! Понимаешь?! Почти невесомости! Я, когда в школе на вышку залез — и мне эта идея в голову пришла! Сделать молекулярный синтез в свободном падении! Макромолекула будет собираться в невесомости, и вес ей уже не помешает! Оставалось только камеру молекулярного синтеза сделать переносной… Эх, сейчас бы через микроскоп глянуть, чтоб убедиться! Ну ничего, если сегодня не получилось — у меня один день в запасе есть, я завтра еще раз прыгну…

— Я те прыгну… Я те прыгну! — запыхавшись, проревел подбегающий инструктор в тельняшке, выдергивая на бегу из штанов широченный ремень, — Сейчас ты у меня так попрыгаешь… что месяц сидеть не сможешь! … Ах ты, прыгун!…

Алешка ойкнул, Таня взвизгнула, и ребята припустили бегом по полю…

Даниил Дресвянников Путешествие

1.

Я ехал домой с заседания со смутными чувствами, изредка передавая бразды правления автопилоту. Стояла чудная подмосковная зима. Шины шуршали по заснеженной дороге. Остановив машину у вывески «Продукты», вылез из тёплого салона. Морозно. Мелкая крупа попала в нос и я чихнул, выдав целый столб пара.

— Обычный набор, Павел Евгеньевич? — спросила Люда.

— Да, Людочка, как всегда. Добавьте ещё бутылку массандровского портвейна. И пачку «Союза». Спичку.

Пока продавщица нажимала кнопки на сенсорном экране, а система комплектовала мой заказ, в кармане забурчала планшетка, выводя сообщение: «Павел Витальевич, табачные изделия не рекомендованы по медицинским показаниям.» Один раз можно, подумал я.

— Ваш пакет. Сигареты точно нужны? Вы ведь не курите уже лет пять.

— Точно, точно. Холодно сегодня, правда?

— Ага. Обещают весь февраль такой.

— Не то, что в прошлом году.

На самом деле «Люда» — голографическая проекция. Система, контролирующая магазин, с элементами искына. Никто уже работает продавцами, в подмосковье — уж точно.

Я взял из приёмника Люды свой пакет и вернулся к «Жигулям». Задняя дверь услужливо распахнулась. Бросив продукты на заднее сиденье, я выудил из пакета «Союз-Аполлон» и спичку. Закурил в темнеющее небо.

2.

Суп Настя накладывала молча. Молча и громко. Она поставила передо мной тарелку. И ложку. Сама села напротив, боком на стуле, глядя не на меня, а куда-то в небо, сквозь купольные секции потолка. Я двинул тарелку в сторону.

— Уже знаешь?

— Конечно. По новостям объявили добровольцев.

— Оперативно.

— Паш. Ты должен отказаться. Куда тебе? Зачем?

— Нет.

— Хоть бы посоветовался.

— Это моё решение.

— Почему не Андреева?

— Ему двадцать пять. Опыта ныма. К тому же…

— К тому же, ты куда менее ценный специалист.

— Так и есть, — я вернул тарелку супа к себе и начал меланхолично хлебать его ложкой. — У Андреева всё ещё впереди.

Настя резко развернулась и посмотрела на меня.

— Мне-то что делать? Что? — она почти кричала. — Хочешь, как в Алжире? Старый дурак.

— Не такой уж и старый, — примирительно буркнул я.

— Да понятно всё. Последний шанс, да? Да?

— Немножко, — признался я. — Представляешь, а если это первый штамм, мутировавший в космосе?

— Не дай бог. Сорок пять, а всё дурак.

Супруга открыла портвейн и налила два стакана.

— И потом, — добавил я, — Не забывай про политическую обстановку.

— Какая обстановка? Пашенька…

— Такая. Корейцы склоняются к экономическому присоединению.

— Они уже лет семь склоняются. Всё не склонятся никак. Не смеши.

— Ладно. Хорошо. Ты хочешь честно услышать? Я скажу. — Вдыхаю побольше воздуха. — Мне надоело сидеть в институте. Там скучно. Задолбали заседания научного совета. Хочется практики.