СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

В приведенных данных не учитывался уровень потребления алкоголя, произведенного в виде самогона, объемы которого не поддаются точному определению. Об объемах его производства можно судить лишь по косвенным данным.

Нехватка алкогольной продукции и ее дороговизна, привели к огромному росту самогоноварения, что в значительной степени компенсировало снижение государственного производства. Самогоноварение потребовало роста потребления сахара, который в годы перестройки из-за этого становится первым дефицитным товаром и, это несмотря на то, что его производство даже увеличилось с 11,7 млн тонн в 1985 году до 13,7 млн тонн в 1987 году[1867].

Кроме того, резко возросло потребление спиртосодержащих товаров народного потребления. Министр торговли СССР К. З. Терех тревожно информировал правительство: „В 1986 г. продажа одеколона в Москве выросла в 1,5 раза, во всех областях РСФСР установлена норма отпуска спиртосодержащих товаров и зубной пасты, реализация клея выросла более чем на 30 %, жидкости для очистки стекол — на 15 %“[1868]. Из-за ажиотажного спроса на сахар „запасы сахара, — отмечал Терех, — в розничной торговле сократились в 1986 году на 625 тыс. тонн и в 1987 году ожидается сокращение еще на 700 тыс. тонн“[1869].

С конца 1987 года в руководстве СССР антиалкогольную кампанию стали подвергать все более критическому анализу. 27 ноября 1987 года член Политбюро, председатель Совета Министров РСФСР В. И. Воротников направил в ЦК КПСС записку „О последствиях антиалкогольной кампании в РСФСР“ в которой он отмечал: „Только в 1986 году на самогоноварение было израсходовано более 400 тыс. тонн сахара, из которого произведено 500 млн. литров спиртного, что на 80 % восполнило продажу водки, не считая самогона, браги, произведенных из других видов сырья. Так что снижение потребления винно-водочных изделий является мнимым“[1870]. В записке он делает вывод: „Усиление экономических, запретительных мер и санкций административного характера не дали желаемых результатов“[1871].

24 декабря 1987 года записка Воротникова была обсуждена на заседании Политбюро. „Большинство поддержало выводы записки“[1872]. Критически начал смотреть на проводимую политику и Горбачев. На этом заседании он говорил: „Самогоноварение приобрело колоссальные размеры. Пить стали не меньше, так как пьют домашнее зелье, которое не учитывает ЦСУ… Административные меры эффекта не дадут, пьянка загнана в быт. Неоправданно сократили вино, пиво. Думаю, следует на 1988 год не давать дальнейшего снижения. Пиво, шампанское, сухое вино, может быть, даже чуть поднять. Открыть дополнительные магазины“[1873].

После обсуждения этого вопроса на Политбюро в первом номере журнала „Известия ЦК КПСС“ впервые публикуется официальный критический материал „О некоторых негативных явлениях в борьбе с пьянством и алкоголизмом. (Информация)“. В нем указывается: „Резкое сокращение производства и продажи спиртных напитков привело к значительному росту спекуляции спиртным и самогоноварения. В 1985 году к ответственности за самогоноварение было привлечено 30 тыс. граждан, в 1986 г. — 150 тыс., в 1987 г. — 397 тысяч. В 1987 году на самогоноварение израсходовано 1,4 млн тонн сахара, что примерно равно 140–150 млн декалитров самогона и практически компенсировало сокращение продажи водки и ликеро-водочных изделий“[1874].

Антиалкогольная кампания, ударив по финансово-бюджетной системе страны, способствовала также становлению организованной преступности, которая в годы перестройки стала проявлять интерес к политике. „Теневое“ производство по экспертным оценкам оценивалось в объеме 23 млрд руб. в 1989 году и 35 млрд руб. в 1990 году[1875].

В этот период пострадало и виноградарство. Винодельческие сорта винограда объявлялись не нужными и кусты вырубались. В Азербайджане были ликвидированы несколько тысяч гектаров виноградников, посаженных здесь лишь недавно[1876]. Эта политика затронула в разной степени все закавказские республики. Впоследствии Э. А. Шеварднадзе вспоминал: „В 1985 году, узнав о готовившихся антиалкогольных законах, я пришел в ужас. Перестройка начиналась с ошибки, губительной, по крайне мере для нашей республики. Директива об очередной „борьбе“ с очередным ‘’злом“ сулила причинение неизбежного урона промышленному виноградарству — одной из основ нашей национальной экономики. Этот урон можно было спрогнозировать и подсчитать»[1877].

Статистические данные показывают, что сбор винограда в Грузии сократился с 915 тыс. тонн в 1985 году до 514 тыс. тонн в 1989 году; в Азербайджане — соответственно с 1790 до 1057 тыс. тонн; в Армении с 252 до 119 тыс. тонн[1878]. Е. К. Лигачев ответственность за вырубку виноградников возлагал на местные власти: «Возможно, тогда на местах в раже кто-то и мог рубить… Но тенденции такой, указаний ни в одном документе не было»[1879].