Стая

Чит заплакал, и Деви в ожесточении стукнула его хвостом. Чит не обратил на удар никакого внимания и втиснулся между матерью и Эа. При этом он напевал:

– Оставь ее в покое, оставь ее в покое…

Ничто не могло разозлить Деви больше, чем собственный сын, вставший на защиту ее заклятого врага перед всем гаремом. Но Деви не стала опускаться до вульгарной борьбы с собственным порождением. Интуитивно она нашла другое оружие.

– Скажи-ка, что ты делала одна в океане? Что прогнало тебя из стаи? – Деви повернулась к женам гарема. – У каждого есть свой секрет, не так ли? Вы все приходили ко мне и рассказывали, как пытались ей помочь, а другие вас отговаривали. Вы все просто врали!

Жены нервно защелкали и отвернулись, как будто их позвали.

– Ну, расскажи нам, Эа. Расскажи правду. – Деви снова отвернулась к гарему. – А правда в том, что она убила свою мать!

Чит издал визг и закрутился в воде.

– Ой, она в моей голове! Она мне говорит! Эта мерзкая тварь! Убей ее!

Деви двинулась к Читу, намереваясь оторвать от сына прилипалу, но Эа остановила ее.

– Не делай этого! Рана никогда не заживет. Акулы придут.

– АКУЛЫ! – завопил Чит. – Вот, вот чего она хочет! Она хочет акулу! Она так и сказала!

– Ты врешь, Эа, ты хочешь сделать ему больно, ты не любишь его…

Деви снова попыталась вцепиться зубами в прилипалу, но Эа опять остановила ее.

– Ты же знаешь, Чит никогда не причинял мне боль, я знаю, как он страдает…

– Эа убила мать, Эа убила, – пропел Чит противным голосом прилипалы, но тут же обратился к Эа своим обычным голосом: – Прости, Эа, прости, Эа…

Но Эа уже ничего не слышала. В голове у нее взмахивали черно-белыми крыльями величественные манты. В мире настала тишина, она слышала только биение крови в жилах. Она выключилась из гудения и жужжания стойбища, она была на просторах, кружилась и извивалась, пытаясь избавиться от грязной твари, а вокруг – чистые, прохладные родные воды, и солнце садится на горизонте. Голос матери ударил по сознанию:

– СТОЙ, ЭА!!! – Мать загудела изо всех сил. Глубинная волна колыхнула Эа, когда мать пронеслась мимо. След, оставленный матерью, закружил ее, а из глубины уже выплывала огромная бледная сила. Она прошла так близко, что Эа увидела громадный голубой глаз.

Извернувшись в воде, она заметила серебристый силуэт матери, атакующей акулу. Эа могла лишь беспомощно смотреть, как мать ударила акулу в бок, отскочила, приготовилась атаковать снова, а затем все скрылось в кроваво-красной мути.

Чит кричал. Эа металась из стороны в сторону в припадке. Жены гарема пытались держать ее. На поверхности собиралась охрана. Они пришли посмотреть, что за беспокойство в Первом гареме в тихий час. Любая ссора рассматривалась как непорядок и неповиновение.

– Все в порядке! Никто не ссорится. – Деви вышла вперед и почтительно поклонилась самцам-охранникам. Раздвоенный плавник, украшавший спину каждого, свидетельствовал об их преданности. – Владыка Ку, наш предводитель, запрещает мне допускать посторонних самцов в гарем без его сопровождения. – Деви встала на пути охраны, преграждая дорогу мощным телом, вполне сравнимым с телами охранников. Поза ее выражала покорность, хотя чуть ли не искрящая энергия говорила о другом. Она дождалась, пока самцы уйдут, и повернулась к гарему. Жены поддерживали Эа, чтобы она могла дышать, пытались сдерживать ее отчаянные рывки. Деви подплыла ближе и поняла, что Эа все еще находится во власти своих видений. Деви громко хлопнула дыхалом. Жены смотрели на нее, нервно пощелкивая.

– Всем успокоиться! – приказала Деви. – Сарпа – привилегия Первого гарема. Если нам бросают вызов, мы его принимаем. Но нам надо подкрепиться.

При дневном свете узкая бухта выглядела более угрожающей, чем в любое другое время. Тени стали плотнее, взгляды враждебнее, и стражники вполне понятно возмущались незапланированным посещением, нарушавшим их сон. Правда, спать им не полагалось. Перед глазами Эа все еще мелькали черные пятна, и она продолжала дрожать от страха, но уже осознавала, где находится. Жены плыли рядом, изредка прикасаясь, чтобы подбодрить. Между высокими черными каменными стенами Эа показалось, что воздух шипит сегодня громче обычного, но видения прошлого все еще мешали ей говорить. Время от времени все поднимались на поверхность глотнуть этот странный воздух, но скоро Деви подала сигнал, и они нырнули.

Сегодня и заросли ламинарии выглядели иначе. Обычно их плети расступались, открывая проход, но сегодня льнули к телам, словно сопротивляясь. Шипение стало громче, а несколько плетей даже столкнулись с деревянным стуком. Сарпа не показывалась, хотя на памяти жен гарема она всегда выходила навстречу. Что-то было неправильно, и все нервничали.