Стая

Мы уснули в гостиной. Тлеющие угли камина отбрасывали на пол слабоватое свечение, когда я заметил, что Эстер задремала, свернувшись калачиком на диване. Осторожно спустившись на ковер с длинным ворсом, я устроился рядом, не желая отходить в другую часть дома. Усталость и успокаивающий чай мягко давили на веки и, в конце концов, я позволил сладкой дреме овладеть собой.

Сны оборотней — редкость. Но в последнее время я почти привык видеть их каждую ночь.

Мне снились дни далекого прошлого, когда я жил на острове Морбатор, таком далеком и заброшенном уголке земли. Чувствовал соленый запах моря, видел брызги волн и бесконечно голубой горизонт, тянувшийся из бесконечности в бесконечность.

А еще я видел Вал. Она будто бы стояла в нашей гостиной, склонившись над крепко заснувшей Эстер, и осторожно укрывала ее клетчатым пледом. Потом то же самое она проделала со мной, осторожно подложив под мою одеревеневшую голову любимую диванную подушку и мягко поцеловав в висок. Потом вампир куда-то испарилась, и я продолжил смотреть череду снов про шепот свободного вечного моря.

5

За завтраком Вал объявила, что ей нужно срочно съездить в клинику и наведаться в лабораторию. Ее ждал Томас, их местный специалист по генетике. Попрощавшись с собравшейся уезжать Оливией, она выходит в прихожую и цепляет на карман рубашки именной бейджик.

— Присмотри за Эстер и Терри, пожалуйста. Никому не звоните. Не вздумайте выходить в лес. Думай головой, а не местом, на котором сидишь. Я вернусь вечером.

— Как скажешь, — растерянно откликаюсь я.

Вампир коротко кивает. Хлопает входная дверь, и через окно я вижу, как Вал направляется в сторону машины.

— Куда она? — тихо спрашивает Байрон, когда я возвращаюсь на кухню и сажусь на свое место.

— Встреча в клинике. — Пожимаю плечами и возвращаюсь к завтраку. — Раз не позвала с собой, значит справится сама.

Оливия поворачивается к сковороде, на которой аппетитно шкворчит яичница с беконом.

— Мне не нравится ваш план с островом.

Крепче сжимаю в руке вилку и нарочито громко стучу по посуде, ничего не отвечая.

— Бруно сказал, что они с Вал вчера уже все обсудили, — подает голос Байрон. — Если мы отправляемся на остров, значит так нужно.

— Ничего подобного. — Оливия принимается разливать кофе по кружкам. — Я уже говорила вам, что в мегаполисе безопаснее всего. Чтобы найти вас там, Уоллесу придется с ног сбиться. Вы еще успеете купить билет на самолет, и я могу подождать вас, отложить вылет, пока…

— Милая… — Хэлл касается локтя девушки, но та выворачивается.

— Папа, там с нами все будет хорошо! Я не хочу, чтобы вы таскались по заброшенному острову как робинзоны. В городе у меня много знакомых, даже дома есть, кому за вами присмотреть…

Не выдерживаю и со звоном обрушиваю вилку на деревянный стол.

— Проводить до аэропорта? — с нажимом спрашиваю я.

Оливия смотрит на меня с нескрываемым презрением. От злости кружится голова, на язык просятся едкости и грубости, и я едва сдерживаюсь, чтобы не высыпать их в уютный мягкий воздух кухни.

— Прекратите, пожалуйста, — просит Эстер, но ее так называемая сестра и не думает останавливаться.

— Папа, поехали, — громко говорит девушка, не сводя с меня недовольного взгляда. — Я не хочу улетать без тебя.

— Он едет с нами, — холодно осаждаю ее я.

— Вал родом из этого отвратительного леса, она никогда не жила в мегаполисах и понятия не имеет, как легко можно затеряться в многомиллионном городе.

— Мы уже все решили, — чеканю я. — Повторить это еще раз сто, чтобы ты услышала?

— А ты всегда будешь слушаться ее как дрессированный?

Стискиваю кулаки и громко клацаю зубами. Из груди рвется утробное рычание, которое я едва успеваю подавить.

— Оливия! — громко одергивает ее Байрон. — Прекрати!

Швырнув кухонное полотенце в раковину, девушка принимается расхаживать взад-вперед по комнате. От гнева у меня кружится голова и перехватывает дыхание, я прикрываю глаза и тихо считаю про себя, чтобы хоть немного успокоиться.

— Я погорячилась, — нехотя признает она, облокачиваясь на стену. — Просто мне кажется, что это не самый лучший план. Я беспокоюсь.

Молча пялюсь на побелевшие костяшки пальцев. Байрон поднимается со стула и приобнимает дочь за плечи.

— Все будет хорошо, милая. — Он целует дочь в волосы. — Поезжай домой и постарайся, чтобы никто вас не нашел, хорошо? Уоллес про тебя ничего не знает. Тем лучше.

Она быстро кивает и обнимает отца. По ее лицу я вижу, что она не смирилась, но все же приняла его решение.

— Хорошо, папа.

Когда Оливия и Байрон с тяжелым чемоданом отправляются в сторону автобусной остановки, к которой мы договорились вызвать такси, я даже не выхожу, чтобы проводить девушку. Однако, не сумев ничего с собой поделать, зачем-то выползаю на балкон Грауштайна и долго смотрю на удаляющуюся спину Оливии. Нельзя расставаться на такой ноте, никогда не знаешь, что случится завтра. Словно почувствовав мой пристальный взгляд, она оборачивается и останавливается, чтобы помахать и улыбнуться. Нехотя подняв руку, я тоже устало машу ей и стараюсь хотя бы изображать добродушие.