Стая

— Вал! — кричу я и не узнаю свой голос. Басистый рев, не похожий на нормальный человеческий крик.

Вампир уже стоит на опушке хижины, осторожно пригнув ноги и принюхиваясь. В ужасе обернувшись на меня, она старается не терять самообладания.

— Бруно? — Ее взгляд падает на мои руки. — Вдох и выдох, Бруно. Вдох и выдох.

Вместо ответа я рычу, чувствуя сильное жжение в скулах. Десны пронзала острая резь, над зубами готовились появиться громадные клыки.

— Вот черт, Бруно, только не сейчас. — Рихтенгоф подскакивает ко мне и осторожно кладет ладони на мои щеки. — Смотри мне в глаза.

Не слушаюсь и опускаю взгляд. Мои руки покрываются мощной чешуей, а на кончиках пальцев в полумраке поблескивают огромные загнутые когти. Стараясь отдышаться, слышу звук, напоминающий шипение огромной змеи.

— Смотри на меня, — настойчиво и мягко повторяет Вал.

Мои зрачки находят ее черные глаза. Я вижу, как сильно они отличаются от человеческих. Никаких капилляров, а цвет абсолютно черный, словно бесконечный мрак, вращающийся внутри.

— Бруно, все хорошо. — Она замолкает, заглядывая в самый центр моей души. — Меня зовут Вальтерия Рихтенгоф, я рядом, я желаю тебе самого лучшего. Успокойся.

Ее слова раздражают мозг, но тело реагирует вполне послушно. Руки снова начинает печь, приходится поморщиться и слегка согнуться, прижав их к себе. Капельки воды на траве расплываются, утопая в изумрудном бархате. Все становится мутным, словно картина маслом, к которой рискуешь подойти вплотную.

— Как ты? — Беспокойный голос и рука, осторожно поглаживающая меня по плечу.

— В норме, — выдавливаю я. — Давай скорее в хижину.

Мы вламываемся в дверь так, словно внутри начинается пожар. Вал сразу же скалит зубы, а я готовлюсь врубиться кулаком в лицо любого, возникшего на нашем пути.

— Вы что, сдурели?! — Перепуганный Хэлл, сидевший на софе, таращит голубые глаза. — Какого черта вы творите?

Вал облегченно выдыхает и прислоняется к дверному косяку. Байрон продолжает ошарашено переводить взгляд с меня на вампира. Хорошо, что чай он уже допил, иначе мужик облился бы кипятком.

— Извини, — говорю я. — Просто там на острове убили одного парнишку.

— Парнишку? — недоуменно переспрашивает Хэлл. — Какого парнишку?

— Позже тебе все объясним. — Вал отмахивается. — Где Эстер?

Байрон не успевает ответить.

Бывают в жизни такие моменты, когда ночные кошмары возвращаются в реальность. Когда старые затянувшиеся раны, которые уже давно не кровоточили, разом вскрываются, расплескивая горячую кровь и наполняя душу страхом и ненавистью.

— Не ее ищете?

Возле лестницы останавливается невысокий крепкий мужчина с армейской выправкой. Смуглая кожа, яростный взгляд и некрасивая щербатая улыбка. Крепко удерживая Эстер левой рукой, он подносит пистолет к ее правому виску. В свете камина сверкает до боли знакомая серебряная печатка.

Ощущения можно сравнить с крепким ударом в живот. Легкие остаются без кислорода, ноги подкашиваются, а древний, как сама жизнь, животный страх подбирается к сердцу. Вал тоже замирает, словно громом пораженная.

— Джон? — Байрон поднимается с софы и встряхивает головой. Кажется, он еще в большем шоке, чем мы, реальность трескается перед его глазами. — Джон Уоллес?

Незваный гость хмурится, не сводя с нас пристального взгляда.

— А вы думали, что все забыли об убийстве доктора Вудсена, — тихо произносит он. Сжав пистолет, мужчина слегка вращает рукой, словно специально показывая мне серебряную печатку. — Помнишь ее? Значит и моего деда должен помнить.

— Ну, конечно… — выдыхает Вал. — Кому еще могло понадобиться продолжать дело маньяка…

— Не смей так говорить про мою семью, Рихтенгоф. Надеюсь, вам не нужно пояснять, что, если двинетесь с места, я вышибу низшей мозги.

Он ощутимо встряхивает Эстер, и та вскрикивает от неожиданности и страха. Внутри закипает ярость, но я стараюсь держать себя в руках. Одно неверное движение, и этот урод выстрелит.

— Это невозможно, — выдавливаю я. — Просто невозможно.

Кусочки головоломки резко вспыхивают, но все еще отказываются складываться.

— Не нужно так смотреть, не я здесь чудовище. — Вудсен хмурится. — Долго же я за вами бегал. Неплохо выглядишь, тринадцатый. Гораздо лучше, чем в описаниях из заметок дедушки.

Вал утробно рычит, и теперь настает моя очередь крепко ухватить ее за руку. Одно неверное движение может стоить нам жизни.

— Какие же вы отвратительные. — Он смотрит на нас с нескрываемым презрением. — Недолюди, ошибочно созданные Богом, который очень спешил. Убийцы.

— Отпусти ее, — требует Вал. — Сейчас же.

— Ну, конечно же. — Доктор сильнее прижимает дуло пистолета к виску девушки. — Отпущу. Как ты отпустила моего деда.

Байрон не может проронить ни слова. Шокированный и испуганный, он стоит, словно соляной столп, боясь пошевелиться или открыть рот.

— Джон Уоллес — внук Вудсена, — холодно говорит Вал. — Ты этого умозаключения ждешь?