Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

Невзирая на общее плачевное состояние дел, Ленин не собирался умерять свои лидерские амбиции. Он отклонил очередное предложение Международного социалистического бюро о посредничестве в примирении фракций русской социал-демократии. Более того, на совещании Ленин высказал притязание на полное подчинение своему руководству польско-литовской, латышской социал-демократических партий и Бунда. Эти партии на IV съезде объединились с РСДРП, сохранив собственную организационную структуру, отдельное членство, партийные съезды и конференции, центральные комитеты и руководство. Теперь Ленин пожелал, чтобы ЦК остался единственным, а национальные организации впредь не имели бы собственных центральных комитетов и входили в РСДРП на тех же основаниях, что и региональные российские организации, в пример приведя Кавказское областное бюро. Крупной и влиятельной еврейской социал-демократической партии Бунд на краковском совещании было «предположено слиться с польской социал-демократией и не представлять в дальнейшем самостоятельной организации» (см. док. 52). Ленин, видимо, понимал меру скандальности своей инициативы, поэтому не стал полностью сообщать о ней в тексте выпущенной резолюции, ограничившись половинчатым призывом к «сплочению и слиянию» рабочих на местах в единые социал-демократические организации и маскируя свое покушение на три союзные партии призывами к «самому решительному отпору воинствующему национализму реакции». Зато составленная им резолюция более откровенно, нежели изложение агента Х, поясняет, что первопричиной была коллизия с выборами Ягелло, которого Ленин отказывался считать социал-демократом и о чем он так много и яростно высказывался осенью 1912 г.^[613], прежде всего в письмах Русскому бюро. «Поддержка Бундом кандидатуры не социал-демократа Ягелло против польских с.-д. и нарушение партийной программы в пользу национализма августовской (1912 г.) конференцией ликвидаторов, Бунда и латышских с.-д. с особенной наглядностью обнаружили полное банкротство федералистических начал в построении с.-д. партии и глубокий вред обособленности „национальных" с.-д. организаций для пролетарского дела»^[614].

Не был ли преувеличен размах ленинской авантюры в агентурном донесении Малиновского? Это несложно проверить, сопоставив пункт 5 резолюции «О „национальных" с.-д. организациях», касающийся латышских организаций, с тем, что сказано о них в агентурном донесении. Резолюция гласит: «Совещание приветствует революционных с.-д. рабочих латышской организации, ведущих настойчивую пропаганду в антили-квидаторском духе, и выражает сожаление, что ЦК латышской социал-демократии склоняется к поддержке антипартийных шагов ликвидаторов»^[615]. Содержащееся здесь противопоставление рабочих верхушке латышской с.-д. партии изложено Малиновским с предельной ясностью и добавлением той организационной части решения, которая должна была остаться конспиративной тайной: «ЦК латышей носит определенно ликвидаторский характер, а низы партии явно принадлежат к большевистскому течению. Ввиду невозможности столковаться с ЦК латышей, решено командировать „Кобу“ для установления непосредственной связи с низами латышской социал-демократии» (см. док. 52). Письмо, отправленное И. Джугашвили по возвращении в Петербург Трояновским в Вену подтверждает, что он действительно собирался ехать в Ригу (см. док. 65).

Оставляя в стороне резонный вопрос, каким образом ленинцы могли бы добиться столь глубокой трансформации трех союзных партий, отметим риторический трюк Ленина с подменой понятий, когда само по себе существование национальных партий, возникших самостоятельно и после сложных переговоров и голосования на IV съезде вошедших в РСДРП, теперь объявлялось «воинствующим национализмом», с которым надлежит решительно бороться. И если IV съезд был представительным форумом избранных партийными организациями делегатов, а проблема объединения партий на нем подробно дискутировалась и голосовалась, то теперь решение было «единогласно» проведено горсткой из десятка ленинских адептов. Впрочем, участники совещания в Кракове признали, что вопрос «конечно, еще в окончательном виде не разрешен».