Сталин и евреи

Несомненно, следователи пытались установить связь мнимого «шпионского центра» ЕАК с супругой министра иностранных дел, еще занимавшего свою должность. Жемчужина и раньше нередко навлекала на себя немилость Сталина. Будучи подругой его второй жены, она знала «слишком много» о частной жизни диктатора. В 1941 г. Жемчужина была выведена из состава кандидатов в члены ЦК, но сохранила высокую должность в промышленности. Когда в 1948 г. развернулась борьба против «еврейского национализма» и все евреи попали под огульное подозрение, Молотов под давлением Сталина развелся с женой. С приездом в Москву Голды Меир подозрения в отношении Жемчужиной усилились, тем более что обе женщины подолгу беседовали на идиш²².

Уже через два дня после ареста Фефера Абакумов организовал его очную ставку с Жемчужиной. Фефер показал, что видел ее в 1945 г. вместе с другими знаменитыми советскими евреями слушавшей кадыш (поминальная молитва (древнеевр.). — Прим. пер.) по убитым евреям²³. Такая траурная церемония состоялась еще раз в следующем, 1946-м году, в 1947 г. она была запрещена. Но Жемчужина в присутствии Фефера опровергала его показания и говорила, что речь идет о ее сестре. Когда Зускин на следующей очной ставке с Жемчужиной повторил историю с синагогой и утверждал, что она говорила у могилы Михоэлса об убийстве, она отрицала и это. Хотя Зускина заставили подтвердить показания Фефера как угрозами, так и обещаниями облегчить режим заключения²⁴, в его показаниях есть, вероятно, зерно истины. Почему Жемчужина не должна была участвовать в такой церемонии? В 1945 г. антиеврейский поворот еще не предвиделся, это только в конце 1948 г. стало ясно, что признание в посещении синагоги было бы истолковано как доказательство «еврейского национализма».

Отрицание не помогло Жемчужиной: еще в конце декабря 1948 г. она была исключена из партии. Во время голосования об этом в ЦК Молотов воздержался, как и при выводе жены из кандидатов в члены ЦК. Но уже 20 января 1949 г. Молотов написал Сталину секретное письмо, в котором расценивал свое воздержание от голосования как ошибку и приветствовал исключение из партии жены, с которой тем временем развелся. Молотов пошел даже дальше и признался Сталину в «ошибке», заключавшейся в том, что «он не удержал близкого ему человека от ложных шагов и общения с антисоветскими националистами вроде Михоэлса»²⁵. Когда Молотов писал это, Жемчужина была уже арестована. Ее обвинили в том, что Михоэлс в 1943 г. встретился с ее братом, эмигрировавшим в США. Михоэлс передал ей в 1944 г. письмо для Молотова, содержавшее жалобы на дискриминацию евреев на освобожденной Украине. Абакумов принудил Лозовского во время одной из следующих очных ставок изобличить Жемчужину как лицо, с которым ЕАК установил контакты в своей «националистической» работе. Член комитета Юзефович, арестованный вместе с Борисом Шимелио-вичем 13 января, показал на одной из очных ставок, что в комитете на Жемчужину смотрели как на «благодетельницу» и что она обещала свою поддержку «Крымскому проекту». Наряду с этими обвинениями в связи с параллельным следствием по делу ЕАК Жемчужиной, кроме того, крайне бесстыдным и низким способом ставились в вину ее мнимые любовные отношения²⁶. Жемчужина держалась стойко, отказывалась признать какие бы то ни было контакты с «еврейскими националистами», поэтому ей пришлось отрицать и посещение синагоги. Она лишь признала в конце концов, что защищала некоторых арестованных «врагов народа».

Не следует исключать, что жена Молотова в 1952 г. могла бы сидеть на скамье подсудимых вместе с руководителями ЕАК, если бы проявила слабость во время допросов, а так была приговорена «только» к пяти годам заключения в лагере. Молотов рассказывал позже:

«Она сидела больше года в тюрьме и была больше трех лет в ссылке. Берия на заседаниях Политбюро, проходя мимо меня, говорил, верней, шептал мне на ухо: “Полина жива!” Она сидела в тюрьме на Лубянке, а я не знал»²⁷. Но Молотову пришлось почувствовать, что опасность нависла и над ним. Он участвовал в составлении письма о Крыме и должен был знать заключения по комитету. У Сталина он, как муж еврейки, был и без того под подозрением, тем более что диктатор в своей растущей паранойе подозревал Молотова в возможном сотрудничестве с американской разведкой, которая оплатила ему железнодорожную поездку по США в частном вагоне²⁸. В начале марта 1949 г. Молотов был смещен с поста министра иностранных дел, но мог по-прежнему находиться в центре власти.

Исчезновение руководства ЕАК