Сталин, Иван Грозный и другие

В мае 1930 г. группа Эйзенштейна, заключив договор с фирмой «Парамаунт», отплыла в США. Эта поездка также была предусмотрена Москвой, поскольку новейшей технике кино следовало учиться именно в Голливуде. Но предполагала ли эта поездка участие в съемках фильмов, не подконтрольных советской цензуре, а главное, дающих в случае успеха значительные финансовые возможности авторам? Сначала в США повторилась та же история, что и в Европе: Эйзенштейн с большим успехом выступал в крупнейших университетах страны; встречался с Ч. Чаплином, Э. Синклером, Т. Драйзером, У. Диснеем; особенно интересовался развитием техники звукового и цветового кино. Но ни один из нескольких предложенных киностудии сценариев не был принят, поскольку все они были признаны очень дорогими, нерациональными, не способными принести прибыль. Судя по всему, у Эйзенштейна не было коммерческого чутья, да и откуда оно у него могло развиться, поскольку Советское государство выделяло средства исключительно по велению партийных чиновников, тогда как за рубежом их регулировал жёсткий капиталистический рынок. Эйзенштейн, привыкший расточительно использовать тысячи метров пленки и тратить большие средства на съемки первых заказных лент, с такой же меркой пытался подойти к созданию фильмов в США. Выступая на званом обеде в академии Голливуда, он заявил: «Мы делаем фильмы не для наживы и не для развлечения публики. Наши цели – всегда просветительные цели»[457]. Тем не менее те проекты, которые предложил Эйзенштейн, не отличались яркой революционной тематикой и не предполагали показа движений восставших народных масс. Советские кинодеятели явно хотели вписаться в производственный процесс Голливуда, что, конечно, при определенных обстоятельствах можно было расценивать как способ заимствования передового производственного опыта. Так что некоторая двусмысленность в поведении Эйзенштейна, с точки зрения советского режима, обозначилась уже во время визита в США.

С зарабатыванием денег ничего не получилось, в результате фирма «Парамаунт» расторгла договор, и тогда Эйзенштейн внезапно получил приглашение от писателя Э. Синклера (они познакомились ранее, еще в Москве) отправиться в Мексику и снять фильм об этой экзотической стране. Синклер взялся финансировать поездку. Мексиканский проект как будто одобрило Союзкино (Шумяцкий) и Русско-американское акционерное общество «Амкино» (А.П. Розенгольц), закупавшее фильмы для показа в СССР и всегда считавшееся, как и все организации подобного рода, филиалом ГПУ – НКВД. В декабре 1930 г. группа приступила к сьемкам фильма «Да здравствует Мексика!», которые продолжались весь 1931 г. и до мая 1932 г. Здесь надо пояснить некоторые недоразумения и поставить новые вопросы.

В Мексике Эйзенштейн встречался с очень известными уже тогда латиноамериканскими художниками: Давидом Сикейросом, Диего Риверой и Фридой Кало. Все трое коммунисты, но если Сикейрос был убежденным сталинистом, то Ривера и Кало в 1929 г. вышли из компартии Мексики и стали горячими сторонниками Льва Троцкого. А, по словам Г. Александрова, последний пытался наладить с ними контакт еще в период пребывания в США. Он рассказал, что хозяин одной из фирм в Голливуде Карл Лемле как-то пригласил их на обед, в конце которого предложил поговорить по телефону, заявив: «На том конце телефонного кабеля Лев Троцкий. Написал сценарий «Тайны Кремля» и считает, что вы прекрасно справитесь с постановкой фильма по этому сценарию.

– Мистер Лемле, положите трубку, – резко сказал Эйзенштейн.

– Но это же миллионное дело.

Не говоря ни слова, мы покинули ресторан»[458].

Эпизод похож на правду. Троцкий в 1929 г. был выслан в Турцию, потом до 1937 г. скитался по Европе, после чего оказался в Мексике, поселился в доме Риверы и Кало, т. е. через пять лет после того, как оттуда уехал Эйзенштейн. Почему он не сделал Эйзенштейну предложение, пока оба находились в Европе, хотя знакомы они были давно, неясно. Да и вульгарная формулировка тематики фильма не в духе «пламенного революционера» и хорошего литератора. Возможно, эта попытка контакта Троцкого с Эйзенштейном стала известна в Москве (от того же Александрова) и вызвала подозрения в «троцкизме», тем более что в Мексику группа Эйзенштейна выехали практически самовольно. Как позже выяснилось, Шумяцкий, от имени ведомства которого группа выехала за границу, разрешения на съемки в Мексике не давал. А здесь еще дружеские контакты с троцкистами Риверой и Кало. Эйзенштейн был беспечен и не учитывал того, что обстановка внутри страны после 1929 г. стремительно менялась и что он сам находился под присмотром, возможно, того же своего ученика и сорежиссера Григория Александрова и близкого друга Эдуарда Тиссэ.