Сталкер или Труды и дни Андрея Тарковского

советского киноискусства и таким образом послужить родине.

Очень прошу Вашего разрешения дать мне и моей жене Л. П. Тарковской

(режиссеру киностудии Мосфильм, моей постоянной помощнице) продолжить работу

за рубежом в течение трех лет. А также дать возможность части моей семьи (теще А.

С. Егоркиной и 13-летнему сыну Андрею) получить заграничные паспорта на этот же

278

срок. С тем, чтобы престарелая мать моей жены (81 год) и маленький сын находились

рядом с нами.

Должен сказать, что я обращался с этой просьбой и к Председателю Госкино тов.

Ермашу Ф. Т., и в Отдел культуры ЦК КПСС к тов. Шауро В. Ф., и к правительству.

Ответа очень долго не было.

Наконец, два месяца назад, у меня состоялась встреча с тов. Ермашом, который

сообщил мне, что ему от имени Руководства было поручено передать мне, что

существует решение положительно рассмотреть мою просьбу.

Тем не менее до сих пор мой сын и его бабушка все еще в Москве.

Многое после этой беседы с Председателем Госкино осталось для меня непонятным. Тов. Ермаш выражался неясно. Более того. Его отношение ко мне и к моей

работе было всегда настолько враждебным, предвзятым и недоброжелательным, что, мне кажется, он вообще не имел морального права участвовать в разрешении проблем, связанных с моей судьбой. Он всегда преследовал меня по недоступным моему

пониманию причинам.

Чтобы не быть голословным, позволю себе привести некоторые факты.

1) Госкино всегда стремился к тому, чтобы я работал как можно меньше. За 24 года

работы в советском кино (с 1960 года) я сделал всего 6 фильмов.

279

279

То есть около 18 лет я был безработным. Если принять во внимание то, что у меня

большая семья, то станет ясно, что проблема иметь работу стала для меня вопросом

жизненно важным.

2) Всегда все мои фильмы получали высокую оценку комиссии по присуждению им

категорий качества (в смысле идейно-художественном). По определенному положению

одно это должно было гарантировать моим картинам высокий тираж для кинопроката.

И, следовательно, определенный законом добавочный заработок. В моем случае

положение о тиражировании всегда нарушалось. Все мои фильмы незаконно

ограничивались в прокате, несмотря на постоянный интерес зрителей и контор

кинопроката к моим фильмам.

За границу, тем не менее, мои картины продавались всегда и по очень высоким

ценам. Надеюсь, что хоть в материальном смысле деятельность моя принесла

некоторую пользу моей стране.

3) Ни один из моих фильмов (несмотря на их мировое признание) ни разу не был

выдвинут на соискание какой бы то ни было премии из учрежденных правительством

СССР.

4) Ни один из моих фильмов не принимал участия ни в одном из кинофестивалей

моей страны.

5) После того, как тов. Ермаш становится Председателем Госкино СССР, мои

фильмы перестают участвовать также и в зарубежных киносмотрах.

6) С того же времени тов. Ермаш отказывает мне в праве на работу уже вполне

категорически. Я тщетно обиваю пороги Госкино в течение нескольких лет в надежде

на работу. Получаю же право на постановку последних двух фильмов, снятых на

Мосфильме, только после моего обращения в президиум сначала XXIV, а затем и XXV

съездов КПСС. Где мне и помогли, вопреки желанию тов. Ермаша оставить меня без

работы.

7) Намереваясь иметь свою мастерскую и преподавать на Высших режиссерских

курсах при Госкино СССР, я из числа абитуриентов, утвержденных отделом кадров

Госкино, отобрал для себя будущих учеников. Госкино утвердил лишь одну

кандидатуру. Таким образом была пресечена и моя педагогическая деятельность.

279

8) 20-летний юбилей моей работы в кино отмечен не был нигде вопреки

установившимся в советском кино традициям.

9) Мой 50-летний юбилей в 1982 году отмечен не был ни в какой форме ни одной

общественной организацией. Даже киностудией Мосфильм. Не было ни одной заметки

ни в одной из газет по поводу этого.

10) Когда я получил инфаркт в результате несчастья, обрушившегося на меня в

виде технического брака по вине технического руководства Мосфильма, уничтожившего почти полностью снятую картину "Сталкер" (которую по решению

Госкино СССР я должен был снять второй раз), я, несколько оправившись после

болезни, попросил у Союза кинематографистов безвозвратную ссуду в размере

ничтожных 250 рублей. Для того, чтобы иметь возможность купить путевку в

кардиологический са

наторий. Мне — старейшему члену Союза кинематографистов и члену правления

Союза — было в этой просьбе отказано. 11) На кинофестивале в Канне в 1982 году

Госкино не только не поддержало меня как советского кинорежиссера с фильмом

"Ностальгия", но сделало все, чтобы разрушить ее успех на фестивале. Произошло это

не без активной помощи советского члена жюри, специально для этого посланного на

фестиваль.