Стальная бабочка, острые крылья…

– Фиолетовый? – тихо спросил Арго, прервав ее, и Мириам замолчала, чувствуя, как растворяется напряжение последних недель, а может и месяцев. – Ты знаешь, что тепловой луч нельзя увидеть?

– Нет.

– Люди загораются, точно факелы, и плавится песок, и ты даже не понимаешь, почему. А ее оружие создано, чтобы ослеплять, чтобы все видели, как убивает прайм… я слышал о таком.

– Видимо она… особенная. Извини, что я рассказывала тебе все это, я просто…

– Я не привык долго говорить, но это не значит, что я не умею слушать. Тебе повезло, у тебя были родные, и даже этот мелкий урод доставил тебе радость…

– А у тебя разве?..

– Я раб по рождению, – Арго наконец повернул голову к Мириам, и она чуть не присела, встретив его взгляд, полный злости. – У меня не было ничего. Меня купили в детстве, и в возрасте девяти лет продали в крепость Фаэтон, а потом отобрали в гладиаторскую школу. Я уже и тогда хорошо дрался, и это заметили… они все замечали.

Арго указал вперед, на знакомый уже Мириам красно-белый шатер посреди площади, к которой они как раз подходили.

– Представь себе бетонную яму размером с эту площадь. Представь себе десятки клеток и людей в них. Представь себе грязь, вонь и кровь – потому что это рынок рабов под Фаэтоном. И среди клеток самая большая – для боев. Я дрался с семи лет или раньше, сколько помню себя… за похлебку, за место, чтобы спать, и просто чтобы жить…

– Но Би сказала, что ты знаменитый…

– Я купил себе свободу в Атланте, а слава… слава ничего не стоит. Здесь меня никто не знает, и это хорошо.

– А почему ты уехал из Атланты?

– Потому что… – зубы Арго издали характерный скрежет металла о металл, – я и правда хочу отдохнуть…

– Ты устал драться?

– И не только. Эй, мелочь, держись поближе, – Арго за шиворот оттащил Тони от крайнего столика под шатром, за которым жутковатого вида оборванец, с ног до головы закутанный в грязные тряпки, ел рисовую кашу, зачерпывая ее из тарелки руками. Оборванец стрельнул глазами в их сторону – черными, неожиданно живыми – и снова углубился в свою трапезу, а Мириам внезапно поняла, что цвета, которые она начала видеть в переулке, никуда не делись – это просто она отвлеклась ненадолго. Цвет оборванца обозначал боль – ему было больно есть, Мириам знала это, хотя он никак этого не показывал. Арго был цвета сдерживаемой ярости, что-то кипело и переливалось внутри него, а Таня отсвечивала любопытством…

– Сейчас посмотрим, хватит ли на всех пирога. Главное, не показывай испуга.

– Что?

– Вон те ребята, за крайними столиками, видишь? Это ими я вчера вышиб двери в «Индюке».

– Вот эти? – Мириам всмотрелась в группу мужчин, сидящих у другого края полосатого шатра. Черные безрукавки, копья и несколько длинных ружей… их цвет – напряжение и злость.

– Я, конечно, не запомнил все морды, но парочка из них точно вчерашние. Если что – придется снова ими пол вытереть.

– Может и нет, – Мириам поймала взгляд наемника, сидящего посередине, и кивнула ему. – Это они приходили сегодня утром говорить с Би. Извинялись перед ней.

– Извинялись, говоришь? Может, и передо мной извинятся? Хотя не похоже, смотри как морды повытягивались… заметили меня. Но спину им точно показывать не стоит – не так поймут.

– То есть лучше к ним подойти?

– Если ты их знаешь, то лучше поздороваться. Только давай мелочь тут оставим, – Арго наклонился к Тане. – Эй, остаешься за старшую, мы на пару шагов отойдем. Сядешь за этот столик, малых держи при себе, чуть что – ори изо всех сил, чтобы я услышал.

– А чуть что… это если что? – растерянно спросила Таня, беря Рока за руку. Тот подозрительно покосился на нее, но руку забирать не стал.

– Если что не так, – сказала Мириам – Ты уже большая, поймешь.

– А вы куда?

– За пирогом сходим, – сказал Арго, – это быстро.

– Хорошо.

Только сейчас Мириам обратила внимание на то, как тихо стало на площади. Прохожие жались к домам и обходили шатер стороной, а музыка, игравшая прошлым вечером очень громко, теперь была едва слышна.

– Они всех распугали? – тихо спросила Мириам, когда они с Арго отошли от столика, за которым устроились дети. – Вчера тут было гораздо больше народу.

– Позавчера тоже, – проворчал Арго. – Эх, чувствую, не до пирога нам сейчас будет…

– А что они тут делают?

– Да явно не пьют, и это плохо. Видишь, тут не только Молоты; вон те, с белыми нашивками – это Шипы.

– Но их ты ведь не бил?

– Еще как бил, вы просто не застали… я всех бил, – Арго сплюнул на мостовую и сказал уже громче, обращаясь к высокому наемнику, запомнившемуся Мириам по утреннему визиту. – Привет, бойцы! Что грустите? Где вино, где девки?

Флай – Мириам запомнила его имя – криво ухмыльнулся в ответ:

– Я бы тебе сказал насчет девок, но только смотрю, что ты не по делу пришел. С миз Мириам мы дружим, и с ее друзьями тоже… Да к тому же вы с детишками, так что не по-мужски выйдет за старые обиды тебе припоминать, верно?

– Да ты, я смотрю, правильный мужик, – Арго улыбнулся в ответ жутковатой улыбкой, обнажившей металлические зубы. – Хорошо сказал, посчитаться всегда успеем, а то и ты не один, как я посмотрю…