Стальное сердце под угольной пылью

Вышли на Советской площади. Днём эти места выглядели совсем по-другому. Она почувствовала, как в животе что-то шевельнулось. Круг замкнулся.

Она шла вместе со всеми. Ночь пахла влажными листьями, а день сухой пылью. День бил по глазам чёткостью контуров, ночь, та самая ночь, эта ночь, укутывала предметы в мягкий флис. День выставлял всё на показ, ночь…

Запахло беляшами и чебуреками. Движение остановилось. Она вынырнула из собственных мыслей и увидела, что группа облепила небольшой белый киоск. Преподавательница дала пять минут на закупку еды. Зашумело и забурлило. Она отошла в сторону. Беляшами и чебуреками запахло сильнее.

Дальше шли, жуя на ходу. Проплыл мимо собор, днём родной и светлый. Краем глаза она увидела, что Антон идёт на автомате, не отрывая взгляда от телефона. Она вспомнила бурые разводы на столбе. Антон как раз шагал к одному из них. Группа притихла, ожидая развязки. Столб приближался.

– «Стой!» – она не разжала губ, но видимо, как всегда её мысли оказались слишком громкими. Антон замер и убрал от лица телефон. В пяти сантиметрах о его носа торчал бетонный столб. Группа откровенно ржала.

– И хоть бы одна сволочь предупредила. – Антон спрятал телефон в карман и обошёл столб.

Спустились в осколок частного сектора. Краеведы считали, что именно здесь на берегу бывшей Ивановской протоки поставили избы первые славянские поселенцы.

Она огляделась. Дома вокруг не выглядели древними. Они вообще ничем не отличались от других домов в других частных секторах.

– Где-то в этих краях, – один из одногрупников неопределенно махнул рукой к верхним террасам, – очень давно был смешанный монастырь.

– А не дальше?

– Кажется, вообще на другом берегу.

– Да какая разница, главное, что он был смешанным. Понимаете?

Вышли к железной дороге. Шли вдоль неё до самого Водопадного ручья. Здесь у невысокого водопада уходил вверх полосатый геологический разрез. Ещё выше, под самым небом, чернел стальной Чёртов мост.

Чёртов, потому что именно здесь, на лугах над ущельем роговцы расстреливали горожан. Говорят, ручей тогда стал алым.

Группа разложила оборудование и личные вещи на вкопанном в землю тёмном деревянном столе.

– Разделитесь на две бригады. – Преподавательница сняла со спины рюкзачок. – Первая бригада завершит работу с геологическим разрезом. Вторая соберёт образцы аллювиальных пород. Гравий не подбирать. Только гальку.

Сразу же начали решать, кто чем займётся. Она хотела, как и вчера полазить по разрезу с горным компасом, выкрикивая писцам данные, но думать о чём-либо кроме открывшегося ночью она была не в состоянии. Да и зря она что ли тащила молоток?

Группа разделилась. Одни пошли к водопаду, другие к железной дороге. Она выбрала плосковерхий булыжник для наковальни. Зашумел и прогрохотал мимо поезд. Она проводила его взглядом. Представила, как с вершины утеса летит к нему похожее на большую ворону тело.

– Этот подойдёт?

Она вздрогнула и повернула голову. Кажется Маша протягивала ей розовато-бежевый камень с кулак величиной.

– В самый раз. – Она взяла камень из рук одногруппницы, присела, положила его на наковальню, ударила. Над рельсами промелькнул короткий звон. Ей показалось, что она увидела его крохотный заячий хвостик.

Камень раскололся, показав полупрозрачное шершавое нутро. Она взяла обе половины и внимательно осмотрела. Кварцит. Отложила.

Рядом уже выросла горка из гальки, принесенной другими одногруппниками. Таскать было легче, чем разбивать. Она сняла с вершины горки камень, похожий на большой кусок церковного воска. Положила. Ударила. Халцедон. Взяла следующий.

Мысли исчезли. Остался только звон в ушах и невидимая методичка перед глазами. Руки сами рассортировывали: вулканические, осадочные, минералы, метаморфические. Звон отражался от утеса и прыгал обратно.

– Дай воды. Жарит, сил нет.

– А? – Она подняла голову и не сразу узнала… как же её?.. одногруппницу. Рядом улыбался одногруппник, тот самый.

– «И что я в нём тогда нашла?».

– Воду твою особенную, со льдом.

– А! Я сегодня без воды. Извините. – Она действительно почувствовала себя виноватой в том, что не позаботилась о них. – Я не дома ночевала.

– И где это тебя носило?

Ей показалось или в глазах того самого мелькнуло беспокойство?

– У друзей.

– У тебя есть друзья? – одногруппник дёрнулся от вонзившегося в бок острого локтя. – Ладно, нам работать надо.

Они ушли. Она вытащила из горки следующий камень. От утеса отразился звон.

Никто не заметил, как на рельсах появилась дрезина. С неё сошли два человека в ярких оранжевых безрукавках.

– Штраф заплатите или по-плохому?

Она вздрогнула и поудобнее перехватила молоток, краем глаза отслеживая местоположение остальных. Отрочество на пустырях и болотах дало о себе знать.

– Мы к вам обращаемся, девушка. – Один из оранжевых раздраженно плюнул.

Она медленно, чтобы они не решили, будто она боится, поднялась: «А в чём проблема?». Боковым зрением она видела, что остальные нырнули в ущелье. Двое парней остались наблюдать за развитием ситуации.

– Вандализм на железной дороге. – Оранжевый улыбнулся. – Порча путей.

– Чего? – её глаза открылись чуть шире.