Стальное сердце под угольной пылью

Парень сел, где стоял. У пояса закачалась вода. Он вопросительно посмотрел на спутницу. Та неловко переступила с ноги на ногу.

– Эх, ты! – существо выпростало из волос – или всё же водорослей? – руку и пошевелило пальцами. Ручейки на лестнице раздались в стороны. – Садись, красавица. Только подложи чего-нить. Застудишься.

Девушка поблагодарила и села на рюкзак.

– Ты закончил? – парень колко смотрел на существо. Оно проворчало что-то невнятное.

– Увидел? – парень указал на девушку.

– Увидел.

– Запомнил?

– Запомнил.

Парень многозначительно кивнул и закурил. Волосы на лице существа сползлись к центру: «Прекращай! Итак, от тебя никакого спасу нет. То сбросы, то машины, то хвосты». Парень затушил сигарету о воду. Повисло молчание.

– Простите, – послышался робкий голос девушки, – а Вы водяной, да?

– А она у тя ещё и умная!

– Как будто она водяных каждый день видит. Ты на неё перепонки-то не расщеперивай.

– Да, знаю я. Но больно уж девка статная, вся в мать.

Пальцы парня дёрнулись: «Она ж не на реке…». Он тут же осёкся, надеясь, что девушка не расслышала, а если расслышала, то не поняла.

– А разница? – водяной поймал угрожающе-предостерегающий взгляд гостя и поспешил сменить тему. – Чё-то ты злой нынче.

– Кондома на днях мальчишку забрала. Прям с пляжа.

– Беда… – водяной вздохнул. – Вот и ещё один островной житель. Ну…

Он поймал ещё один выразительный взгляд и замолк. Снова повисло молчание.

– Вы самый главный на этой реке? – разрезал тишину осторожный девичий голос.

Водяной всем телом повернулся к парню: «Ты что ей совсем ничего не рассказываешь?».

– Много будет знать…

– Ну, про это-то можно. – Водяной повернулся к девушке. – Самая главная – Томь, хозяйка реки. А я так, присматриваю за участком русла и прилегающими водоёмами. Кроме болот. Они сами по себе. У ка…

С лестницы с гиканьем и топотом, с силой оттолкнув девушку к мокрой стене, скатились три голые женщины.

– Ласточки мои! – водяной подгрёб к женщинам.

– Какие мы тебе ласточки?! – рыжая стряхнула с ягодицы зеленоватую ладошку водяного.

– Рыбки, так банально, – водяной погладил большую грудь русой.

– Ой, а кто это к нам пришёл? – вскрикнула женщина со шрамом на ноге и бросилась к парню. Через несколько мгновений вокруг него ворковали все трое. Шесть рук ласкали молодое тело. Девушка с удивлением отметила, что ей неприятно на это смотреть. Водяной обиженно напыжился.

Парень посмотрел на скользящие по его груди руки, невозмутимо закурил и безразлично спросил: «Как там мужики?»

Женщины тут же отпрянули от него.

– Да живы твои мужики. Чего им сделается-то?

– Хо-ро-шо. – парень затушил сигарету об предплечье. Он не смотрел на женщин, боясь увидеть, и ещё больше боясь, что увидит она. Кровь не вода.

– Совсем загрустил. – Водяной достал из недр бороды мутную бутыль. – Дерябнем?

– Да ну…

– По чуть-чуть.

– Ну, если по чуть-чуть.

Водяной хлопнул в ладоши: «Ласточки мои, слетайте-ка за закуской». Женщины нырнули в лужу и исчезли. Парень создал две маленькие стопки. Водяной откупорил бутылку.

Через два часа парень спал лицом в луже, пуская носом пузыри. Сначала она боялась, что он захлебнется, пыталась перевернуть. Он отталкивал её, что-то бормотал и снова падал в воду. Водяной исчез, толи тоже заснул, толи уплыл на поиски развлечений. Она сидела на холодном промокшем рюкзаке и не знала, что делать, как выбираться с острова. Она уже планировала заночевать на одной из скамеек наверху. Там хотя бы было сухо и не пахло бензином.

Выручили вернувшиеся с шашлыками и яблоками женщины. Они вывели её наверх и помогли доплыть до берега, поддерживая за плечи. Плыть было страшно и холодно. Врут, будто ночью вода, как парное молоко.

На берегу было темно, холодно и сыро. В небе висела полная луна. Она, дрожа всем телом, обернулась к женщинам, чтобы поблагодарить, и не узнала их. Раздутые тела, облезающая кожа. У одной вываленный язык и тёмная полоса на горле. У другой пустые глазницы и объеденные до костей пальцы. У третьей… выпяченный арбузом живот, в нём что-то шевельнулось.

Ей вспомнились рассказы мамы, как её с двухнедельным ребенком мать выгнала ночью на улицу – спасибо, бабушка – и она стояла на мосту над Томью и думала: «Ребенка в реку, а сама повешусь на ближайшем тополе».

– Ты не на нас пялься, а домой топай, да не оборачивайся. Нам на посиделках чужие глаза ни к чему. – Рыжая удавленница убрала за спину прядь волос и показушно оскалилась, – Утащим, утопим, сожрём.

Девушка улыбнулась: «Спасибо», накинула на плечо рюкзак и выбралась на дамбу. Мокрая одежда противно липла к телу. Каждое прикосновение ветерка превращалось в арктический шквал. Мелкие камешки покалывали ноги. Она шла. Слева тянулось поле. Над ним висела луна и плыла от реки песня без слов.

15 глава