Стальное сердце под угольной пылью

– Моё стальное сердце густо посыпано угольной пылью. Оно бьется в колыбели снега, истекая талой водой. Оно упрямо, оно жестоко, оно горячо. Моё сердце в долине реки, окружённое мягкостью сопок, сочится отравой, гасит звёзды, крадёт кислород. Моё сердце. Возьми его в руки, обними ладонями, почувствуй рваный сильный пульс. Подушечки пальцев пачкает чёрная пыль. Приложи его к уху. Ты слышишь, как стонут в нём души погибших? Слышишь их голоса в глубине? Моё сердце. Моя боль.

Моё стальное сердце утопает в зелени трав. Пляшут вокруг беззаботные дети, на угольной пыли рисуют узоры, прячутся в кронах деревьев. На рассвете моё сердце поёт им, а ночью нашёптывает сказки, согревая мягким теплом. Дети растут и уходят. Уходят навсегда. Уходят, унося в себе горячий уголёк. А сердце остаётся. И приходят к нему новые дети, чтобы однажды уйти. Моё сердце. Моя любовь.

14 глава

Он сидел на жестяном карнизе, прижимаясь вороньим телом к стеклу её окна. Она спала. Он видел объёмное одеяло, рассыпавшиеся перепутанные волосы, мягкую округлость щеки, треугольник носа. Ему хотелось лежать рядом. Не так, как это делают люди в автомобилях или на пляже, просто лежать и вдыхать её запах, наслаждаться близостью, чувствовать кожу. Она спала, тёплая мягкая беззащитная. Он ненавидел разделяющий их барьер.

Она заворочалась, словно почувствовав вспышку его злости. Ресницы дрогнули. Она глубоко вдохнула. Он взмахнул крыльями и оторвался от карниза. Он не хотел тревожить её сон.

Он летел над тополями, над заводами, сквозь лес тонких труб в красных лампочках, над спящими дворами Старокузнецка, над низкими домами Форштадта. Он приземлился у глухого металлического забора и перекинулся в человека. В руках возникли деньги. Он знал, что поступает неправильно, что эту заразу нужно выжечь калёным железом. Но ему было жизненно необходимо расслабиться, освободить голову. Иначе… иначе…

– «Даже не думай об этом. Думай о белой обезьяне».

К тому же это значило, что одному человеку не достанется порции этой отравы.

– «Один человек. Всего один человек. Целый человек».

Он тряхнул головой и постучал в едва различимую дверь. Тишина. Он постучал громче. Из-за двери послышалось приглушенное: «Кто там?».

– Сосед. За солью.

– А чего ещё позже не зашёл? Сколько надо-то?

– Да не больше щепоти.

– Погоди.

За дверью стихло. Он просунул деньги в узкую щель между землёй и забором. Минут через пять дверь приоткрылась. В проёме показался пожилой цыган: «Держи сосед». Цыган протянул руку с белым полиэтиленовым пакетиком. Он взял пакетик. Дверь закрылась.

В ближайших кустах он создал всё необходимое. Сварил, набрал в шприц, нашёл вену, нажал на поршень. В первый миг его окатило отвращение к себе. Затем всё изменилось. Он ощутил приятную ломоту в груди, по телу разлилось тепло, мышцы расслабились. Тело стало одновременно лёгким и тяжелым. Движения приобрели точность и плавность. Мысли сначала исчезли, затем, возникнув вновь, разложились чётко по полочкам. Мир улыбнулся.

Он исчез с улицы Форштадта и возник в темноте переулка Малышей. Его уже ждали. Под фонарём главной улицы стояли пять парней, уже не подростки, ещё не юноши. Он вышел к ним.

– Где тебя носило?

– Не твоё дело. – Он окинул всех взглядом. – Успехи есть?

– Два кнопочных, триста рублей и ключи неизвестно от чего.

– Херово. Ладно, погнали!

Они рыскали по городу в поисках добычи. Добычей становился не каждый. Они не трогали женщин, семьи и пары. А вот одиночка на пустой улице рисковал здоровьем, а зимой и жизнью.

Они окружали добычу, не стесняясь света фонарей. Пара выпадов для затравки и удар пивной бутылкой по голове. Упавших не добивали, хотя могли несколько раз пнуть в лицо пытавшихся подать голос или защитить своё имущество. Удачная охота приносила хороший навар и чувство самоуважения.

Она проснулась поздно, часов в десять. Солнце ещё не заглядывало в квартиру, и комнаты наполняла прохлада. Она умылась, почистила и поставила жариться картошку. Пока картошка скворчала на сковороде, заглянула в интернет. Ничего нового, хотя несколько картинок вызвали улыбку.

Когда картошка покрылась золотистой корочкой, девушка покрошила в сковороду колбасу, сыр и помидор. Перемешала, накрыла крышкой, отключила конфорку.

От открытого окна послышались хлопанье крыльев и скрежет когтей по металлу. Она повернулась. На карнизе сидела нахохлившаяся ворона с дымчато-серыми глазами. Девушка подошла и погладила птицу. Ворона довольно зажмурилась и вытянула шею. Девушка подставила руку. Ворона осторожно забралась на запястье. Острые коготки покалывали кожу. Девушка улыбнулась, ей нравилось ощущать живой вес птицы. Мягкие и одновременно упругие перья щекотали кисть. Девушка потянула руку с птицей к себе, приглашая гостя войти. Ворона беспокойно переступила лапками и отодвинулась.