Стальное сердце под угольной пылью

Добравшись до пляжа, она увидела катер спасателей. Возле него, на середине реки, плавали и ныряли несколько мужчин. На берегу метрах в десяти от широкой полосы песка тихо гудела небольшая толпа. Все смотрели на реку. Она подошла ближе. Из обрывков разговора она поняла, что спасатели ищут шестнадцатилетнего подростка. Купаться расхотелось. Говорили, что водолазы уже едут.

Она вместе со всеми смотрела на реку. Неожиданно из воды вынырнул он. На мокром лице блеснули дымчато-серые глаза. Он бросил на неё короткий взгляд, вдохнул, нырнул обратно. По её спине прошёл холодок. Навалилось чувство непоправимого.

– «А ведь паренька потихоньку волочет по дну к веселью и радости».

Её передернуло. Люди рядом тихонько переговаривались. Они верили, что шансы ещё есть. Она ушла с пляжа. За спиной слышался плеск воды.

Частный сектор за Кондомским шоссе выглядел нежилым. Не гуляли по улицам дети, не копались в огородах взрослые, не крались вдоль заборов кошки, даже собаки и те молчали. Она шла на станцию 383 километр. За спиной гудело шоссе. И текла река. Тихая теплая Кондома.

– «Как в ней вообще можно утонуть? Хотя помнится, спасатели предупреждали, что тихая и спокойная Кондома хитра и коварна. Шаг в сторону – яма, в другую – коряга».

На одном из перекрестков в траве у обочины она увидела большую картонную коробку. Одновременно захотелось заглянуть и ускорить шаг. Мало ли что там может быть. Спесивцева до сих пор помнили все. Она принюхалась. От коробки не пахло. Дно и стенки сухие и чистые. Любопытство взяло верх.

Она подошла и заглянула в коробку. В коробке лежали книги. Чистые с ровными желтоватыми страницами, ещё не успевшие впитать угольную пыль. Она огляделась. Вокруг небольшой травянистый пустырь, и ни человека, ни машины, ни записки. Книги не выставили проветриться. Их привезли и оставили у обочины. Она погладила обложки.

– «Долго они не продержатся. Обещали грозу».

Она огляделась ещё раз. Никого. Тогда она присела на корточки возле коробки и начала перебирать книги. Она знала, что не сможет забрать их все, но хоть что-то.

Книги пахли домом. Она давно заметила, что домашние и библиотечные книги пахнут по-разному. Она не смогла бы сказать в чём именно заключается отличие, но точно знала – оно есть.

Книги были старые, советских издательств, в основном классика. И русская, и зарубежная. Она выбрала сборник стихов Киплинга, приключения капитана Врунгеля, два тома «Унесенных ветром», рассказы Чехова, пьесы Булгакова. Остальные книги она аккуратно сложила обратно в коробку.

– Я верю, вам обязательно повезёт, – она погладила корешки.

Уходя, она несколько раз обернулась.

На станции, в ожидании электрички, она разглядывала найденные книги. Книги были потёртые, кое-где аккуратно чиненные. Было видно, что их любили. За железной дорогой закрывали собой весь мир Соколиные сопки. Вблизи они казались невероятно высокими. У подножья лыжных трасс грустил отключенный на лето подъёмник.

С вокзала она пешком добралась до парка имени Гагарина. Проспект Металлургов, по которому она шла, нес в своём облике отчётливый отпечаток Санкт-Петербурга. Недаром эта улица считалась самой красивой и среди горожан, и среди приезжих.

На Металлургов кипела культурная жизнь города. Театр кукол, планетарий, старейший в Сибири звуковой кинотеатр и кинотеатр помоложе, парк с аттракционами, два музея – металлургический и краеведческий, драмтеатр и стадион – всё это вмещал в себя проспект. Осталось место и для двух статуй: Маяковского, который, не бывав в городе, написал о нём стихотворение, и Горького, склонившегося за мудрым советом к Ленину. Горький о городе ничего не писал, в городе не жил и через город не проезжал, и, проходя мимо, девушка в очередной раз думала: «Надо будет узнать, по случаю чего всё-таки установили памятник».

В парке она села на лавочку, стопку книг положила рядом. Парк полнился отдыхающими. Со стороны аттракционов доносились визги. Она достала из стопки книг «Приключения капитана Врунгеля» и открыла на первой странице.

Однако сосредоточиться на чтении никак не получалось. Вот двумя лавочками правее ревёт в голос малыш, уронивший сахарную вату. Родители хором обещают ему купить новую порцию, но малышу нужна именно эта, упавшая. Вот из кустов за спиной слышится характерный звук рвоты. Через минуту оттуда вышла красная от смущения девушка, почти школьница; последний аттракцион явно был лишним. Вот на дорожку опустилась важная ворона. Она неторопливо подбирает рассыпанный попкорн с таким видом, будто делает всем одолжение.

Мимо лавочки то оскудевающим, то густым потоком шли люди. Всё время что-то происходило. Каждый из идущих нёс в себе вселенную и думал, что он такой один.

Взгляд девушки зацепился за знакомую фигуру. Он шёл за увлечённой разговором женщиной с сумочкой на плече, постепенно сокращая расстояние. Когда между ним и женщиной осталось не более полуметра, он осторожно расстегнул молнию на сумочке, вынул кошелёк, закрыл сумочку и остановился. Женщина пошла дальше. Никто из окружающих, кроме наблюдавшей девушки, ничего не заметил.