Стальные посевы. Потерянный двор

– Мы в состоянии войны? – спросила Ренара.

– К сожалению, нет, – ответил он.

– «К сожалению»?

– Быстрее начнем, быстрее закончим, – прокомментировал он так, словно говорил о какой‑то заурядной рутинной работе, чем озадачил принцессу. – Я зло пошутил, прости. Такое чувство, что в последнее время я только и делаю, что ошибаюсь и извиняюсь.

– Непривычно для первого рыцаря? – ткнула его локтем в ребра Ренара.

– Непривычно.

Узнав, что все собрались на веранде, на завтрак пожаловал Илия. Бона пришла с ним, как всегда замотанная в свои вязаные шали: обыкновенно пряжа странных, приглушенных цветов сплеталась в хаотичный природный узор. Вблизи ее накидки выглядели словно рыболовные сети, а издали походили на крылья, когда она размахивала концами, чтобы закутаться еще плотнее. И сама королева со своими большими глазами и светлыми косами, пушащимися у лица, походила на сову. Тристан знал, что Бона всегда мерзнет. Бывшая спортсменка, лишенная регулярных тренировок, вечно куталась в пледы, манто и пиджаки Илии (если забывала где‑то свои накидки) и зябла. Вот и теперь она пришла в сером клетчатом пончо, застегнутом на все пуговицы, хотя стояло уже позднее утро и под осенним солнцем все, напротив, снимали верхнюю одежду. Илия приступил к еде и говорил, даже не прожевав:

– Надо решить, что делать с Радожнами.

– Так решили уже, – примирительно сказал Тристан, который улаживал все недоразумения ценой бессонных дней и ночей.

– Тогда решение это – очень нерешительное, – несогласно поморщился король. – В Кампани не успокоятся, а мы, замалчивая, выглядим… Да даже не слабыми, а побитыми. Понятно, что сейчас воевать не с чем. Но хуже этого топтания с ноги на ногу ничего нет.

– Но мы учитывали такую картину, когда соглашались разменять межу на маннгерд, – напомнил Тристан.

– Чтобы остановить притеснения эскалотцев, предлагаешь поменять обратно? – в шутку спросил Илия.

Но его провокационный юмор задел Бону, она встрепыхнулась, потянулась к его руке и мягко, но требовательно сжала. Илия мгновенно смягчился, повернулся к ней, поймал отнятую ладонь и поцеловал ее тыльную сторону. А потом едва слышно сказал только королеве:

– Не переживай, я пошутил.

Бегающие глаза Боны изучали лицо короля у своих пальцев. Она неуверенно кивнула.

– Опять руки холодные, – трепетно заметил Илия и подал ей яйцо в серебряной пашотнице.

Убедившись, что Бону больше не тревожат его ироничные ответы, Илия продолжил завтракать.

– Еще интересно, что Джорна скажет по поводу двух смертей, – озадаченно напомнил Тристан. – Ты ей не писала? – обратился он к принцессе.

– Написала, но она еще не ответила, – быстро проглотив пудинг, отчиталась Ренара, будто переписка с Трините значилась ее прямой обязанностью.

– А что нам Джорна? – спросил Илия. – Да, я выражаю ей соболезнования, – он приложил ладонь к груди, – но феи – такие же эскалотцы, как и все прочие. Раз они пришли на службу, раз вообще вышли в мир, то жить им надо теперь по нашим законам. Не стоит вопрос смерти фей обсуждать отдельно.

– Ну, – кашлянул Тристан, отхлебнув морса. – В Трините все‑таки свой уклад… Я не договорил. – Видя, что Илия собрался препираться, Тристан спешно продолжил: – Свой уклад, который не выше законов Эскалота, но который надо учитывать.

Илия раздраженно отмахнулся:

– Мне эти допрозренческие порядки однажды принесут немало проблем, если мы не станем их воспринимать только как часть местного этикета. Ренара, нет. Я знаю, что ты хочешь возразить, но не надо со мной говорить так, будто у Джорны там свое вассальное королевство. Трините находится в Эскалоте, можешь ей в следующем письме это напомнить.

Все смокли, и столовые приборы заглушали только звуки журчащего фонтана и шелест листвы. Оркелуз ухаживал за Ренарой, подавая ей блюда и подливая морс, чтобы ненароком трогать за запястья и предплечье. Он успокаивал принцессу, потому что Ренара находилась в смешанных чувствах. От Тристана не ускользнуло и то, что Бона тоже была печальной и сонливой. Он присмотрелся к ее лицу и отметил синяки под глазами и красные прожилки на белках. Ренара, как и он, украдкой смотрела на королеву, без энтузиазма поедающую яйцо всмятку миниатюрной ложкой. Тристан встретился с принцессой глазами, и они оба договорились начать неудобный разговор.

– Фей нельзя недооценивать, – начала Ренара.

– Я их ценю, – поправил Илия.

– Илия, послушай, пожалуйста. Феи – представители древней крови. Та – самая настоящая – аристократия, которая всегда поддерживает корону. Их статус подкрепляют чудесные таланты. Нам не раз придется к ним обращаться в крайней нужде.

– Так… – Илия начинал понимать, к чему они ведут.

Он оценил, как эти два лиса взяли его в плотное кольцо своих интриганских планов.

– Может… – Как могла, Ренара тактично подбиралась к сути. – …В эти темные дни самое время поговорить о будущем…

Илия округлил глаза и вперился в сестру. Она замолчала. Бона вежливо сделала вид, что не слушала или не поняла предмета их неслучившегося спора.