Стамбульский ребус

Я не имел ни малейшего представления ни о Феодосии Великом, ни о его внуке, ни о том, чем они запомнились в истории. Мне было нечего сказать, поэтому я терпеливо ждал дальнейшего рассказа Лейлы.

Она снова пролистала каталог.

— Да, вот она. На лицевой стороне — бюст Феодосия Второго. — Потом, переведя взгляд на монету, произнесла как-то растерянно: — Эта тоже из коллекции Недждета.

Значит, обе коллекции были сейчас в руках у преступников. Оставалось надеяться, что они не собираются убивать кого-то ради каждой монеты.

— Странно, почему после Константина они выбрали Феодосия Второго? — пробормотала Лейла, спрашивая саму себя. Затем повернулась ко мне и уже более громким голосом добавила: — Дело в том, что он не оставил такой уж значимый след в истории Римской империи.

Она протянула мне монету. Прежде чем вернуть ее в портфель, я поинтересовался:

— Насколько велик разрыв во времени между Константином и Феодосием?

— Феодосием Вторым, — тут же поправила она меня. — Как я уже говорила, Феодосий Первый был дедушкой Феодосия Второго. Он-то как раз сыграл важную роль в истории. Поэтому его и называют Феодосием Великим. Он был последним правителем единой Римской империи. После его смерти в триста девяносто пятом году она распалась на Восточную и Западную.

Это мне ни о чем не говорило. И только когда я застегивал портфель, наконец услышал ответ на свой вопрос:

— Константина Великого и Феодосия Второго разделяет достаточно много лет. Константин умер в триста тридцать седьмом году, а Феодосий Второй в четыреста первом году только родился. — Подняв глаза к кирпичным сводам цистерны, она начала подсчитывать: — Сколько это получается? Шестьдесят четыре года, кажется? За это время у власти побывало множество императоров. Вы же знаете, у Феодосия Второго происхождение немного мутное.

Лейла, очевидно, думала, что мне уже все это известно.

— В каком смысле? — спросил я с недоумением.

Она смотрела с хитринкой.

— Говорят, он был внебрачным ребенком. Его мать Евдоксия не отличалась, так скажем, высокой нравственностью. Уже тогда ходило много слухов о том, что она изменяла своему мужу Аркадию с симпатичными слугами. Все это не столь важно. Гораздо интереснее то, что Феодосий Второй был никудышным правителем. Частично это объясняется ранней смертью его отца. Он стал императором в семь лет.

— В семь? — не поверив своим ушам, я задал вопрос так громко, что милая пожилая женщина, замыкавшая группу туристов недалеко от нас, невольно обернулась и посмотрела на меня с недоумением. Лейла, не обратив на нее никакого внимания, продолжала:

— Да, Феодосий Второй взошел на трон в семь лет, но он так никогда и не стал единоличным властителем. Сначала страной руководил его регент Анфимий. Но и после смерти последнего бразды правления перешли не к Феодосию, а к его старшей сестре Пульхерии. Она все время твердила, что ей нет никакого дела до мирской суеты и всю свою жизнь она посвящает Христу. Даже дала обет безбрачия. Но при этом была удивительно жадной до власти. Оставалась такой до конца своих дней. Даже после того как ее младший брат погиб, упав во время охоты с коня, она продолжала плести интриги.

— То есть вы хотите сказать, что император, изображенный на той монете, — я кивнул на портфель, — был просто марионеткой?

Она слегка нахмурила свои прекрасные брови.

— Не совсем. На его счету есть серьезные свершения, но он всегда как бы оставался в тени.

— В чем состоят эти серьезные свершения?

— Ну, например, именно он создал в городе первый университет в современном его понимании. Университет открылся в четыреста двадцать пятом году, и в нем была целая тридцать одна кафедра. Обучение вели на греческом и на латыни.

Вдруг Лейла замолчала, ее неподвижный взгляд был устремлен на пол платформы. Секунду спустя она спросила с волнением, как будто совершила какое-то важное открытие:

— Вы сказали, тело нашли у Золотых ворот, верно?

— Да, у ворот крепости Едикуле — ими уже не пользуются.

Она меня не слышала.

— Крепостные стены… — пробормотала она себе под нос. — Ну конечно, крепостные стены! Вот самое важное, что оставил после себя Феодосий Второй. Величественные стены, протянувшиеся в два ряда от Золотого Рога до Мраморного моря. И великолепные Золотые ворота, или, как их называли на латыни, Porta Aurea. Это были парадные ворота, через них в Константинополь въезжали возвращавшиеся с войны императоры. — Она посмотрела на меня сверкающими глазами. — Невзат-бей, беру свои слова обратно. Каким бы слабым императором ни был Феодосий Второй, одно то, что он возвел эти стены — а они многие годы защищали город, — навечно вписало его имя в историю.

До всего этого мне не было никакого дела. Меня волновал лишь один вопрос: почему убийцы оставили третий труп возле Золотых ворот? Я не собирался ходить вокруг да около и спросил напрямую:

— Есть ли, по-вашему, какой-то скрытый смысл в том, что мы нашли тело именно у этих ворот? Что убийцы хотели нам этим сказать?

Огонь в ее глазах угас — они стали такими же спокойными, как и воды под нашими ногами.