Стамбульский ребус

Опять всплыл суд, о котором упоминала Лейла. Надо разузнать о нем побольше.

— Я об этом и говорю. Почти все убитые так или иначе связаны с уничтожением исторического наследия города. А ваша организация борется против этих бесчинств и людей, которые их творят.

Прищурившись, он начал пожевывать кончик своих усов.

— Не исключено, что кто-то пытается повесить на нас эти убийства и тем самым вывести из игры.

— Да бросьте, кому это нужно? Неужели ваша ассоциация настолько влиятельна?

Я ожидал, что он примется возражать, разозлится на меня, по я ошибся.

— Вы правы, пока мы не слишком влиятельны. — Его глаза забегали, а потом взгляд снова остановился на мне. — Но если думать на перспективу? Предположим, кто-то, замешанный в этом деле, очень недоволен новым разбирательством. Боится, что свидетели раскроют правду.

— Намекаете на Адема Йездана?

— Да, как раз его и имею в виду, — он решительно кивнул. — Ради собственной шкуры он готов на любую подлость.

Утром во время нашей встречи Адем с ходу назвал убийцей Намыка, теперь Намык платил ему той же монетой.

— Допустим, но с какой стати Адему бояться возобновления дела?

— Если он его проиграет, то за решетку угодят не только его племянники — он сам потеряет миллиарды.

Так, ситуация начинает потихоньку вырисовываться. Если, конечно, Намык не пытается перевести подозрения с себя на Адема.

— А племянники тут при чем?

— При том, что компания «Дерсаадет» — это акционерное общество, в котором Адем — теневой игрок. Официально никакой ответственности он не несет. Если суд признает компанию виновной, то тюремную лямку будут тянуть преданные дядюшке-благодетелю племянники.

Так вот оно что, это акционерное общество! Теперь понятно, почему Зейнеп ничего не выяснила про судебное разбирательство: она искала информацию лично на Адема Йездана, а не на его компанию. Значит, иск выдвинули против руководства компании.

— Поэтому он и убирает одного за другим всех, кто замешан в этом деле.

Интересно получается…

— Постойте-ка, вы хотите сказать, что все жертвы имеют отношение к этому суду?

— Вы сами это сказали.

— Ничего подобного. Я лишь упомянул, что все погибшие были связаны со строительством в районе Султанахмет. — Я посмотрел на него недоверчиво. — Если вам что-то известно, пожалуйста, не скрывайте.

— Я ничего не скрываю, — ответил он грустно. — Не уверен, что все жертвы были замешаны в том деле. Но не удивлюсь, если так оно и окажется. Просто я пытаюсь донести до вас только одно: если все пятеро были каким-то образом связаны с делом и могли дать важные показания, то Адем Йездан вполне мог убрать их всех, а убийства пытается теперь повесить на нас. И все эти маневры с монетами, правителями, историческими сооружениями вполне могут оказаться выдумкой — чтобы, опять же, подозрения пали на нас.

Что ж, это вполне могло оказаться правдой. Мне надо было хорошенько поразмыслить над этим, но Намыка в свои размышления я посвящать не собирался. Поэтому всего-навсего усмехнулся.

— Почему вы улыбаетесь?

— Извините, — произнес я, не в силах совладать со смехом. — Прошу прощения…

— Не понимаю, я разве сказал что-то смешное?

— Нет-нет, дело не в этом. — Наконец я сделал вид, что успокоился. — Просто Адем Йездан сказал то же самое про вас. Не слово в слово, конечно. Но он уверен, что убийца — это вы.

— Вот мерзавец, — прорычал он. — Сам он убийца, а на других просто наговаривает…

— Знаете, а ведь он привел интересные доводы. — Я удивился, с каким спокойствием произнес это. — По его словам, на убийства вас подвигла вовсе не забота о городе…

— Не совершал я никаких убийств.

— Я же говорю, по его словам. Так вот, он утверждает, что все дело в ревности.

— В ревности? — воскликнул он ошеломленно.

— Он считает, что Лейла-ханым хотела уйти от вас. Собиралась вернуться к Недждету.

— Сукин сын, — выплюнул он. — Лживый мерзавец!

— Говорил, что она даже жила несколько дней у Недждета: однажды утром он лично видел ее у него дома — на ней была пижама бывшего мужа.

Лицо его исказилось в гневе, на виске забилась жилка.

— Вот гад, все переврал!

— Что именно?

— Однажды мы поссорились, это правда. Но не из-за того, что Лейла хотела меня бросить. Знаете, о таком не рассказывают первым встречным. — Тяжело вздохнув, он покачал головой. — Как только эти мерзавцы посмели сунуть свои длинные носищи в нашу личную жизнь?!

— Прошу прощения, я ни за что не стал бы в это вмешиваться, но расследование…