Стамбульский ребус

— Что, промахнулся, братишка? — Али вскинул правую ногу и впечатал ботинок в лицо мужчины. — Вот так это делается. — Мужчина зашатался, но не упал: мгновенно пришел в себя и уже был готов нанести ответный удар. — До чего же ты упрямый, приятель! — Серия ударов, и нападавший рухнул на правый бок. Двое других на мгновение замялись, но потом бросились на Али. Я ринулся ему на подмогу, как вдруг ощутил острую боль в правой лопатке. Упав на землю, я тут же развернулся и увидел амбала, занесшего над головой большую палку. Я вовремя успел схватить его за руки и потянул на себя. Между нами завязалась драка. Он был сильным, сильнее меня, и если бы не три выстрела, разорвавшие ночную тишину, этот амбал, скорее всего, разнес бы мне череп. Секундное замешательство противника, посмотревшего в сторону фургона, и я со всей силы саданул его палкой по спине. Затем выхватил пистолет и приставил к затылку.

— Никаких лишних движений… Понял?

— Ладно… Ладно… — пробормотал амбал.

Заглянув за фургон, я увидел Зейнеп, которая направила пистолет на мужчин, напавших на Али. Теперь понятно, кто стрелял.

— Сопротивление полиции, да? — сказала она. — Сейчас мы с вами разберемся.

Все трое подняли руки вверх… все трое были одеты в одинаковые пижамы в полосочку… Должно быть, повыскакивали из теплой постели и побежали смотреть, что здесь происходит. Одного из них мы сразу же узнали: это был Омер. Я поискал взглядом Али. Он лежал у колеса фургона, а справа, в метре от него, извивался от боли тот, кто первым напал на него с ножом.

— Али… Ты в порядке?

Он зашевелился, приподнялся на коленях и, вытирая рукой кровь с подбородка — у него была разбита губа, — ответил:

— Да, в порядке. Не переживайте. С плохими парнями ничего не случится…

Усердствуйте на пути Его,— может быть, вы будете счастливы!

Омер сидел прямо передо мной по другую сторону стола, его лицо освещал свет лампы. Али стоял наготове позади него, как кукловод, готовый манипулировать своей игрушкой. Я молча смотрел на Омера. Хоть я и пытался не показывать этого, но моя спина ужасно ныла от удара палкой, который я получил несколько часов назад. Но боль была не настолько сильной, чтобы прерывать допрос. Я продолжал разглядывать вытянутое худое лицо нашего подозреваемого — знал, что это его нервирует. Время шло, и растерянность на его лице сменилась тревогой. Он тоже смотрел на меня, но прямо у него за спиной стоял полицейский, готовый в любой момент врезать ему, поэтому он нервно моргал. Тем временем Али языком прощупывал свежую рану на нижней губе и выглядел очень спокойно. Но не потому, что был таким от природы, а потому, что я, перед тем как идти на допрос, строго-настрого предупредил его, чтобы он держал себя в руках.

Наш подозреваемый больше не мог выносить тревожную тишину этой голой комнаты без окон.

— Я не убивал Мукаддера Кынаджи, — его голос был так слаб, что слова едва можно было разобрать. Али приставил свое правое ухо прямо к губам Омера.

— Мне послышалось или ты что-то сказал?

Омер набрался храбрости и повторил уже громче:

— Я не убивал Мукаддера Кынаджи.

Али крепко схватил его за плечи. Парень трясся от страха всем телом.

— Да не бойся ты, — сказал гроза всех преступников, еще крепче сжимая слабые плечи подозреваемого. — Тебе нечего бояться…

Омер сглотнул, словно ему было трудно дышать.

— Я… я… не боюсь, — пробормотал он. — Я не… не боюсь никого… кроме… Творца. — Голос его стал немного смелее. — Еще раз говорю, что вы ошибаетесь: это не я убил Мукаддера Кынаджи.

— Мукаддер Кынаджи… — повторил Али. Он немного наклонился и заглянул подозреваемому в глаза. — Мукаддер Кынаджи, говоришь? Разве к тестю так обращаются? Если бы он был жив, ты бы называл его отцом. Такое ощущение, что сейчас ты говоришь о совершенно незнакомом человеке. Официоз, видите ли, включил…

— Я хотел сказать — Мукаддер-амджа… — Он несколько раз моргнул, чтобы дать глазам отдохнуть от яркого света лампы, который бил ему прямо в лицо. — Я не убивал Мукаддера-амджу. — Али отпустил его плечи, но тут же схватил двумя руками за голову и развернул к себе.

— А кто говорит, что это ты его убил? — Омер растерялся, не зная, что и сказать. Али не сводил с него пристального взгляда — старался изо всех сил понять, что у того на уме. Он снова повторил свой вопрос: — Кто говорит, что это ты его убил, а?

— Никто. Но вы меня схватили… привели сюда…

Али прервал его:

— Мы тебя сюда привели… — плавным движением он отпустил голову Омера и продолжил: — Потому что вы оказали сопротивление полиции… Напали и ранили полицейского…

— Но мы же не знали, что вы из полиции, — он все еще смотрел на Али, хотя тот уже давно не держал его. — Мы думали, что это воры. У нас две недели назад фургон угнали. Внутри двести восемьдесят килограммов мяса было. Если бы мы только знали, что вы из полиции…

— То точно бы сбежали, — договорил за него Али. — Мы бы тогда ни вас, ни ваш фургон не нашли.

— С чего бы нам убегать? Мы же ничего не сделали… Говорю: я не убивал Мукаддера-амджу…

Пришло время вмешаться в их разговор.