Станислав Лем – свидетель катастрофы

В марте 1999 года 20-тысячным тиражом (что считалось успехом) вышел очередной сборник заметок Лема «Мегабитовая бомба» (название взято из «Суммы технологии»), который явился продолжением «Тайны китайской комнаты». Если в последнем сборнике писатель пытался проследить дальнейшую эволюцию рода людского, рассуждал об искусственном интеллекте и слиянии человека с техникой, то в первом он писал о плюсах и особенно минусах интернета, опять же об искусственном интеллекте и виртуальной реальности. Лем в который раз проявил свою афористичность: «Если ад существует, наверняка он компьютеризирован», «Первым шагом в создании искусственного интеллекта, конечно, окажется крайне глупый разум», «Не существует особенно глупых муравьев или тараканов, зато глупых людей пруд пруди». В отличие от прежних этот сборник вызвал большой интерес (видимо, потому, что издательство организовало рекламную кампанию), хотя восхитил не всех. Слишком уж отдавал старческим брюзжанием, к тому же совсем не оригинальным. В таком духе высказались как в консервативном Życie («Жиче»/«Жизнь»)[1331], так и в либеральной «Газете выборчей»[1332]. Зато в позитивном ключе на него откликнулись в солидном журнале правоцентристской ориентации Wprost («Впрост»/«Напрямик»)[1333] и в краковской газете Dziennik Polski («Дзенник польски»/«Польский ежедневник»)[1334]. И даже некогда суровый Маслонь на этот раз отдал должное Лему, отметив заодно, что полная грозных пророчеств книга вышла в разгар бомбежек Югославии: «Агрессия стран НАТО против Югославии, пусть даже и с благородными намерениями защиты албанцев и Косова, показала нам, сколь иллюзорна и шатка безопасность в любом уголке земного шара»[1335]. В газете ComputerWorld вообще заявили, что новейший сборник Лема должен прочесть каждый компьютерщик[1336]. А в «Политике» Лема сравнили с персонажем Херберта – господином Cogito, удивлявшимся абсурдам окружающей действительности[1337]. Жюри во главе с Яном Пещаховичем объявило сборник «Краковской книгой месяца». Получая награду, Лем признался, что все тексты об интернете напечатал на машинке, поскольку компьютеры часто зависают, и перечислил свои любимые книги: «Похождения бравого солдата Швейка», Гомбрович и Винни-Пух[1338]. Любопытно, что в списке не оказалось ни Манна, ни Достоевского, о которых Лем ранее написал столько хорошего.

30 июня 1999 года Щепаньский записал в дневнике: «Смертный приговор курдскому предводителю еще не приведен в исполнение, но наверняка так называемые турецкие массы скоро это исправят. Перемирие в Ольстере тоже шаткое. В Корее чуть не дошло до ядерной войны, а очевидность жестокостей и убийств в Косове поистине невероятная. Если это конец тысячелетия, то что будет дальше?»[1339]

Дальше был 2000-летний юбилей христианства, в честь чего Иоанн Павел II организовал ряд грандиозных мероприятий. Лем не остался в стороне, озаглавив один из текстов очередного сборника статей по названию апостольского послания 1994 года, ставшего самым знаменитым документом понтификата Кароля Войтылы, – Tertio millennio adveniente («Приближается третье тысячелетие»). Однако, в отличие от польского папы, был настроен скептически и закончил книгу пожеланиями «приятного конца света». Ровно так же озаглавил свой отзыв на сборник и Кшиштоф Маслонь в «Жечипосполитой»[1340]. «Это примерно как с Виткацы, – прокомментировал данный пассаж Яжембский. – Все как бы идет дальше, но уже незачем жить»[1341].

Сборник назывался «Мгновение» (если быть точным – «Мгновение ока») и служил иллюстрацией того краткого промежутка времени, в течение которого существует человеческий род. При этом все тексты, в отличие от прошлых сборников, не публиковались в прессе, что дало повод рецензентам объявить «Мгновение» первой за тринадцать лет книгой Лема. Писатель опять рассуждал в ней о клонировании, генной инженерии, искусственном интеллекте, бессмертии и жизни в космосе, но теперь почти каждый свой текст строил, отталкиваясь от какой-либо научной статьи. «Книга одновременно религиозная и атеистическая, она насмехается над заблуждениями науки и цивилизационного прогресса, в то же время сохраняя веру в науку», – рекламировало сборник «Выдавництво литерацке».