Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают

Приехали чехи. Поледняк, Пурш, Дубровский и т. д. Утром были на студии. Смотрел вместе с ними «Журналиста». Очень здорово играют артисты. Точно. Достоверно. Есть, конечно, подставка. Потому что все-таки это история «Золушки». Но получал какое-то эмоциональное удовольствие от поразительной похожести происходящего на экране.

Пятница, 17 февраля

Вечером с чехами пошел смотреть картину. Все-таки очень это странное ощущение – идти смотреть свой фильм. Сидит 2 500 человек, и ты среди них. Ты смотришь и слушаешь, как они дышат, о чем они думают. И они – никто – даже не догадываются, что ты сидишь здесь. А потом они выходят и бросаются репликами, и ты слушаешь. В общем, смотрят картину хорошо. Правда, смеются там, где и не ожидаешь, но это хороший смех. И смотрят очень внимательно, с ощущением уважения. Чехам понравилось, по-моему, очень искренне. Потом были в ресторане, и я узнал, что мой сын уже договорился с Серегой[29], что они будут режиссерами.

Суббота, 18 февраля

Да, мальчишки все-таки поразительные. Я с радостью замечаю, что при всех недостатках характера Андрей все же воспитан лучше, чем многие другие. Ну, например, он ни разу во время сегодняшней репетиции не сделал ни одного замечания Сережке. А тот позволял себе даже сказать: «Андрей, а ты здесь должен сделать паузу» и т. д., демонстрируя мне свою опытность.

Но вечером, когда я сделал замечание Андрею о семечках, которые он грыз, – получил вдруг ответ. Он собирался с этим ответом: «Но ты же вот куришь, хоть мы тебе и делаем замечания». Я, конечно, зря орал на него, когда он стал что-то говорить снова. Он ушел и уже не появлялся. Шла передача о Смоктуновском. Вел Баталов… с бородой.

Воскресенье, 19 февраля

Целый день сидел дома и думал: только бы никто меня не тронул. Но, конечно, позвонил Володя Депуев, и покой кончился. К середине дня он пришел. Между прочим, до этого я разбил банку в шкафу. Она упала на пол уборной и разлетелась на мелкие куски. Когда вошел Володя, у него в руках что-то было, а я торопился жарить картошку и смотреть хоккей. Выхватил у него из рук бутылку, но оказалось, что их 2. И одна с коньяком разлетелась вдребезги. Когда сели за стол и стали пить рябиновку[30], вдруг раздался взрыв. Это лопнуло стекло у газовой плиты. Согласитесь сами, что должно произойти что-то сверхъестественно хорошее. Иначе зачем же так много битого стекла. Даже интересно, что произойдет. А может быть, и ничего, и тогда это стекло будет жалко: зря били.

Понедельник, 20 февраля

Начал читать статью Станислава Лема «Будущее человечества». О двух альтернативах, стоящих перед человечеством. Очень такая веселая статья, которая убедительно доказывает, что все и очень скоро может прикончиться. А мы все суетимся. Хотя в общем общественная жизнь, продолжающаяся в старых формах, как-то понемногу отмирает. Явно нужны и новые формы, но главное – новое содержание. В этом вопросе мы как-то не боимся говорить о форме. Гораздо больше боимся говорить о содержании. Я вот, например, предложил дискуссию «Талант и общество». Да еще ораторов надлежащих. Но ее, конечно, не будет. Вечером позвонили Надя и Виктор. Принесли чудный пирог. Дискуссия продолжалась, и истину опять искали на дне. Так и не нашли. Я заснул за столом.

Вторник, 21 февраля

2 впечатления. Они, казалось бы, совсем не связаны. И тем не менее из этого складывается жизнь, и еще из третьего, но о нем помолчим.

Репетировал с мальчишками, и вот как заметно, насколько Андрей тоньше, умнее и лучше воспитан. Он точен. Он идет от мысли, а не от формы, а ему всего 10 лет. Я заметил, как Нинка, сидя на стуле у двери, чуть не заплакала от радости. Но только бы воспитать неискалеченную душу.

А второе – в университете Лумумбы задали вопрос о статье Паперного. Надо же. И пришлось отвечать. Только было впечатление, что я разговариваю с кем-то одним враждебным и злым, сидящим в зале. А на меня смотрели глаза из массы черных лиц и ничего, по-моему, не понимали.

Среда, 22 февраля

Обсуждали картину Кончаловского. Я твердо знал, что выступать не надо. Но первым выступил Столяров. Что он говорил. Это ужас. Причем начал говорить с того, что будет говорить искренне. А потом произносил речь, как самый плохой редактор. Сказал, в частности, что никто не поверит, что этот народ победил. Это дало возможность мне сострить по поводу того, что здесь ошибки не будет, потому что все уже знают, что мы победили, и т. д. Самое смешное, что я точно знал, что никому мое выступление пользы не принесет, а мне принесет только вред. И все равно сдержаться не мог. Что это такое.

А потом было 80 лет тете Ане. Был Виктор Шувалов[31]. Рассказывал про то, что его хоккеист купил «гандероб», что с ними можно выиграть.

Четверг, 23 февраля