Стану рыжей и мертвой, как ты

Я хотел было уже взять папку, как вдруг услышал:

— Оставь мне, хорошо? Я дома еще раз как следует все просмотрю. Может, у меня появятся идеи… Так, что по деньгам? Ты бы оставил мне номер карты, я переведу, сколько нужно.

— Нет, па, пока не нужно. Но спасибо.

Он улыбнулся одними губами. Мне почему-то подумалось, что он даже расстроился. Словно мой отказ принять у него деньги свидетельствовал о том, что я все еще пока дистанцируюсь от него, раз не принимаю помощь.

— Ты молодец, Лева. Но номер карты все равно сообщи, мало ли что…

— Хорошо, я отправлю тебе сообщение с данными. И спасибо за то, что оценил мои работы. Для меня твоя похвала дорогого стоит.

Он снова улыбнулся.

В это время на террасе кафе появилась одна пара: старик и девушка, и, увидев отца, они направились к нашему столу. Отец, увидев их, даже поднялся со своего места, видно было, что он рад встрече.

— Кого я вижу! Борис Сергеевич, Сонечка! — И тут же, повернувшись ко мне: — Левушка, познакомься, это мои хорошие друзья, Боря и Соня. Борис, а это мой сын, Лева!

Я пожал им руки, раскланялся и поспешил уйти. Я оставлял отца в компании друзей, остывшего кофе и Арбата.

20. Германский след

Тамара слушала Василия, лежа по горло в горячей воде в своей ванне. Слушала вполуха, все еще находясь под впечатлением наполненного событиями дня. Ей казалось, что в ее глазах до сих пор вспыхивают тающие огни фотоаппаратов — в какой-то момент журналисты просто облепили ее, задавая свои вопросы. Удивительно, как быстро распространяется информация — прибыли представители даже с федерального телевидения! Кто бы мог подумать, что поездка в усадьбу, обещавшая быть скучной и некомфортной, превратится в такое грандиозное шоу! А ведь что особенного-то произошло? Просто Тамара провалилась в подпол старинной усадьбы и оказалась лицом к лицу с покойной графиней Верой Прозоровой! Конечно, до нее весь смысл произошедшего начал доходить уже поздно вечером, когда она вернулась домой и Василий заставил ее принять ванну, чтобы согреться и успокоиться.

— Теперь для тебя главное — не заболеть, — говорил Василий, целуя ее мокрую и мыльную руку. — Ты уж извини, что я заставил тебя так много времени провести на поляне, но один бог знает, как я растерялся. Мне надо было находиться и в усадьбе, и подле тебя… Да что там, я просто с ума сошел от радости!

— Вася, мы нашли трупы, а для тебя это радость, — кокетничала с ним Тамара, представляя себе, сколько разговоров будет еще ходить по городу и как часто ей придется рассказывать обо всем, что с ней случилось, у себя в больнице. Она, простая хирургическая сестра, предстанет перед всеми знакомыми и коллегами в образе такой научной дамы, живо интересующейся историей. Конечно, она скажет, что оказалась в усадьбе с Карташовым просто как с единомышленником, поскольку они давно уже с ним изучают историю семейства графа Прозорова. И она не раз бывала с ним там, получая неслыханное удовольствие от соприкосновения с настоящей историей. Расскажет она и о том, что они с Василием уже давно ведут переговоры с одним меценатом, который, возможно, согласится выделить средства на восстановление усадьбы.

Пока Тамара приходила в себя после ванны, Карташов сам пожарил картошку.

— Понимаешь, вот всех сейчас будет занимать один и тот же вопрос — как это трупы так долго пролежали в этом подполе и не были обнаружены обитателями усадьбы. А я тебе скажу, Томочка! Ты будешь картошку с грибами или огурчиками? Грибами? Вот. Кушай, ты сегодня — герой!

— Ну и как же никто не заметил запаха?

— Я еще, конечно, уточню, вот прямо сейчас отправлюсь в музей и подниму там некоторые документы… Но мне кажется, что после исчезновения графини граф на год или полтора уехал из имения то ли в Германию, то ли в Париж. Я должен найти одно важное письмо, в котором один из его соседей пишет другому, что Прозоров увлекся какой-то танцовщицей и решил повезти ее в Париж. Что ему так надоели постоянные истерики жены, да и любовница его беременная раздулась как шар и потеряла свою привлекательность, что ему хочется на время уехать из этого ада. Конечно, он мог оставить слуг в доме, они жили во флигеле, и графские покои могли быть заперты, чтобы их не разграбили. И тогда трупный запах мог просто не дойти до флигеля… Но мне кажется, что все было не так. Скорее всего, Прозоров узнал о том, что Вера Васильевна отравила свою крепостную, а после выпила яду и сама…

— Но как ты узнал?

— Существует одно письмо, у меня есть копия, я сейчас тебе его принесу…

Карташов убежал к себе в квартиру и вернулся к Тамаре буквально через четверть часа. Тамара уже успела поесть и поставить чайник.

— Вот, Томочка, сама посмотри… — И Василий показал ей ксерокопию одного письма Липовского к Вере.

«Ваше сіятельство, дорогая моя графиня Вѣра Васильевна! Вчера ночью послалъ къ Вамъ моего слугу Сашку съ темъ, что Вы просили. Надѣюсь, теперь въ Вашемъ будуарѣ всѣ мыши и крысы исчезнутъ».