Старик путешествует

Он подарил мне один из своих трикотажных топов, такая суровая серозелёная испанская рубашка с крылышками над плечами. Увы, он преувеличил мою худобу, и её, с крылышками, мне пришлось отдать в Москве Мишке по кличке Панк, он худее меня и субтильнее.

Цезарь вообще-то с первого взгляда бабник. Девок у него в момент моего появления в Валенсии оказалось две, а что там происходило до и после, я не знаю.

Я приехал к ним из далёкой России и сразу наорал на них в аэропорту, поскольку они опоздали.

Полагаю, что в старости я стал несносен и к природной раздражительности прибавилась ещё и злость от возраста. Цезарь из Валенсии (или это ещё была Валенсия) привёз меня на берег зелёного моря — вдалеке в море стояли суда — в загородный ресторан под названием «Дюна».

И там было очень стильно. Ходили с морскими лицами (а перекрученные, как канаты, бывалые лица) официанты в белых куртках, блюда были пиздец какие замысловатые и ни на какие другие непохожие, а потом стали приходить журналисты самых известных газет. И зелёное море дышало в нескольких десятках метров, и солнце жгло по-африкански.

Цезарь, мой испанский издатель.

Через некоторое время мы уже спокойно ходили с ним по дорожкам зелёного парка больших деревьев, где открылась Мадридская книжная ярмарка, и благообразно беседовали на английском.

А переводчица моей испанской книги нас сопровождала. Не уверен, что она была новой любовницей Цезаря, но не удивлюсь, если была. Временами мой характер натыкался на её характер, но ладили скорее да, чем нет.

Это были первые испанцы в моей жизни, ну, если не считать русского испанца Дионисия, я его знал в Москве шестидесятых годов.

Волосы salt'n'pepper — ловкий такой Цезарь, как матрос, а не издатель, человек. Ничего женственного, мачо такой. Я в шутку называл его с итальянским привкусом: Чезаре.

Я вообразил себе, что он наследник бизнеса. Потому что я знаю, что мой итальянский издатель Сандро Тети — сын издателя, то я вообразил что и Цезарь — наследник издательского бизнеса, и властно-стильная женщина Bartillat — моя французская издательница — они наследники.

Вообразил, ну я никогда не задаю вопросов, и если мне не рассказывают сами, то я придумываю им происхождение. Я догадался, что терраса и модная квартира с террасой над площадью 2 мая в Мадриде не принадлежат Цезарю, но ни он мне этого не сказал, гордый испанец, ни я его не спросил, хладнокровный стоический русский. А нахера, что это изменило бы? Я никогда не видел корриды, поэтому, когда меня пригласил туда фанат корриды — журналист, я взял с собой Цезаря и переводчицу Таню. Оказалось, они тоже никогда не видели корриды.

О, на корриде было охуенно интересно. Знаете почему? Поскольку это единственное место, где животному разрешено попытаться убить человека.

Вижу, как мы едем через Мадрид в машине Цезаря, свет как в машине. Как после корриды стоим в баре, называемом «Арена», пьём пиво, все очень дружелюбные и искренние. Французы обычно высокомерны. Мне надо было в Мадрид, в Мадрид в 1980-м лететь. Или в Рим, в Рим! А я в Paris полетел. Хотя там тоже были всякие приемлемые типы. Да тот же Jean-Edern Hallier.

Испания / 2019 год

Я долгое время не понимал, почему Испания такая незелёная. А был июнь. Позднее дошло: так Испания же выжжена испанским солнцем! Потому

длиннолистная зелень в ней только в оазисах, а в большинстве мест — ровная выжженность, ну не горелость, но такая мумификация растений под действием солнца. В этом отличие Испании от Италии, Италия свежее.

В Италии, вероятно, чаще идёт дождь.

Помню, мой издатель Cesar остановил машину и съехал с большой дороги. Мы оказались среди старых автомобильных шин, грязных листьев подорожника, паучков и червячков. Cesar сказал, что ему нужно отдышаться. На этом куске дороги все сползлись и сошлись, чтоб отдышаться. Я сорвал какую-то травинку наугад, и из разрыва выступил молочный сок.

Джоанна хотела вести машину, но Cesar не дал. Он отдышался и поехал дальше не спеша. Старые автомобильные шины, грязные листья подорожника, паучки и червячки остались на месте.

Джоанна — португалка, она была девушкой Цезаря, а теперь она едет в Мексику. Ей лет 27, и такое впечатление, что она очень любвеобильна. У неё ласковый голос, и она едет в Мексику. Летит в Мексику. Работать на издательство.

— Вы были в Мексике, Эдуард?

Она меня приглашает в Мексику. Там испанский маркет. Разве испанцы читают книги? У меня такое впечатление, что они только и делают, что снимаются в американских фильмах в ролях простых злодеев, душегубов и наркодилеров.

Аэропорт

Там и птицы летают. Во всех направлениях, влача чемоданы на колёсиках, шагают бородатые юноши с бритыми шеями и девки во всяких подушках и пуховиках.

Расположены и кафе, и магазины парфюма, и вина, и трикотажа.

Вывески, в которых запутаешься. Там, бывает, и собака мчится, перепуганная, поджавши хвост.

Аэропорт!

Непонятного назначения автоматы, из которых бородатые юноши то спокойно ждут появления чего-то из узкой щели, то бьют по этим автоматам кулаками либо ногами.