Старлинг Хаус

Время от времени до них доходили слухи о том, что в Конституцию были внесены поправки, но в Идене они, похоже, не действовали. Каждый вечер Натаниэль ложился спать в одной и той же грубой хижине, а каждый рассвет входил в одну и ту же темную землю, так что само солнце становилось для него чужим, суровым и чуждым. Один из молодых мужчин выразил надежду, что кто-нибудь обратит внимание на цепи вокруг его лодыжек и возразит, и Натаниэль рассмеялся: на его лодыжках уже десять лет висели цепи, и никто в Идене никогда не возражал.

Дальше идти было некуда, и Натаниэль продолжал копать. Он копал так глубоко и так отчаянно, что дошел до самого дна, но и тогда не остановился. Он продолжал копать, пока не провалился сквозь трещину в подлунной части мира, прямо в сам Ад.

Натаниэль никогда не рассказывал о том, как там, внизу, даже своим детям и внукам. Он говорил лишь, что в Библии все верно лишь наполовину: там было много демонов, но совсем не было огня.

В ту ночь туман поднялся высоко, лизнув берег, а на следующее утро самого старого Грейвли нашли в Мад Ривер вздувшимся и посиневшим. Люди, которыми он владел или думал, что владеет, давно ушли.

Только Натаниэль Бун все еще оставался в Идене. Он не знал, почему; в его памяти что-то пропало, как будто он заснул и несколько дней видел темные и прекрасные сны. Когда он проснулся, то уже карабкался обратно к свету, его руки были скользкими от известняка и бледных корней. Выбравшись из трещины в земле, он оказался в низком, влажном лесу к северу от города. Он мог бы бежать, но не хотел, или не хотел, чтобы ему пришлось это делать, а может, просто не хотел оставлять Иден процветать за его спиной без всякого возмездия.

Поэтому он устроился работать на речное судно, которое привозило сухие товары из Элизабеттауна. И проводил дни, ухаживая за вольноотпущенницей из округа Хардин. Она хотела поселиться на севере, и Натаниэль пообещал, что так и будет, но после свадьбы они еще долго тянули со свадьбой. Им нужно было накопить еще немного денег, говорил он. Или подождать зимы, или весны, или рождения второго ребенка у ее кузины. Каждую ночь, когда они ложились в постель, его жена мечтала о кирпичных домах и электрических трамваях, а Натаниэль — о Грейвлах.

Ему снилось, как они падают с лестниц и давятся куриными костями, тонут, рассеиваются, болеют и никогда не поднимаются. Иногда ему снилось, как он сам едет на паровозе из Идена с женой рядом, не оставляя после себя ничего, кроме надгробий.

Но Грейвли продолжали жить, как это всегда делали люди их положения. Натаниэль уже подумывал о том, чтобы взять дело в свои руки, несмотря на обещания, данные жене, когда увидел, что на самом берегу Мад Ривер стоит другая возможность: белая девушка в сером платье, подол которого был черен от воды.

Он, конечно же, узнал ее. Мисс Элеонора появилась у Грейвлов совсем недавно, большеглазая и худая, как больная певчая птица, и они приютили ее. Люди говорили, что они сделали это по доброте душевной, но Натаниэль, знавший, что у Грейвлов нет сердец, был в этом не так уверен.

Теперь она стояла и смотрела на реку, словно на своего давно потерянного возлюбленного. Она сделала один шаг вперед в воду, и Натаниэль тихо сказал:

— Подожди.

Она посмотрела на него с отстраненным, затравленным выражением лица, как будто он помешал ей развешивать белье на веревке. Он спросил, что она делает, и она ответила, что это день ее свадьбы. Она сказала это так, словно такого объяснения было вполне достаточно, и Натаниэль решил, что так оно и есть: разве он сам не вырыл себе проход в ад, чтобы спастись от Грейвли?

Он привязал свою лодку к наклонившейся березе и поплыл к берегу. Он вытащил Мисс Элеонору из воды и осторожно достал из ее карманов камни, но не потому, что жалел ее — по его расчетам, каждый кусочек еды и стежок одежды, которые давали ей Грейвли, были куплены его кровью, — а потому, что ему показалось, что у них двоих на короткое время может появиться общая цель.

Он спросил Мисс Элеонору, может ли он рассказать ей историю, и если после ее рассказа она все еще захочет войти в реку, он поклялся, что не будет ее останавливать. Она согласилась, и Натаниэль рассказал Мисс Элеонор историю о дыре в мире, о месте под ней и о вещах, которые там живут. Однажды он уже рассказывал эту историю вольноотпущеннице⁶⁶, на которой однажды женится, и она сказала, что если он ее любит, то никогда не вернется в то место. Но Мисс Элеонор никого не любила, и никто не любил ее.

Она внимательно слушала, пока Натаниэль говорил. Когда он закончил, она не пошла обратно к реке.

Поэтому Натаниэль не удивился, узнав о смерти Джона Грейвли или о следах, найденных в шахтах. Он не удивился, когда вдову нашли смеющейся среди платанов на северной окраине города, и не удивился, что она построила там свой большой, безумный дом.