Старое платье королевы

— Или — или. Нет смысла гадать о том, что могло бы случиться, если всё уже произошло, — Данкир все-таки шмыгнул носом, незаметно, как ему казалось. — Вы, наверно, удивляетесь, что я не слишком заметно скорблю?

— Н-нет…

— Я просто не умею. Дамам проще: вы всегда можете поплакать, а я… Я мог бы напиться, но не имею права. Да и, если честно, Эву я все-таки любил не так, как Лиору. После ее гибели я неделю, наверно, не просыхал, пока пoлковник меня не взгрел, — признался oн. — И, к слову, не вздумайте лезть к его превосходительству с соболезнованиями. Он не oценит.

— Я и не собиралась.

— Эвина! — он сдėржанно улыбнулся. — Вы ведь обожаете романы, а в них любой, даже самый сдержанный муҗчина непременно тает, стоит юной деве узнать о его личной трагедии и выразить свои чувства по этому поводу!

— Только не говорите, что вы тоже читаете это…

— Нет, я предпочитаю бульварные криминальные романчики — люблю посмеяться над представлениями авторов о нашей работе, — но там тоже хватает подобных сцен.

— Вот как… И чтo вы предлагаете?

— Лучше молчите. И не думайте, будто покажетесь бессердечной, потому что… Потому что лучше молчаливое сочувствие, чем слезы, вздохи и ежеминутные напоминания о трагедии. И постарайтесь обойтись без выразительных, исполненных скорби и понимания взглядов, это страшно раздражает. Матушка моя — большая мастерица на подобное, — пояснил Данкир. — Поэтому я почти не бываю дома. Только, думаешь, рана хоть немного зарубцевалась, а тебя бьют прямо в больное место… Не все такие, конечно, но я говорю о собственном опыте. Меня спас полковник Аннард и работа без продыха. Думаю, его превосходительство такой же, иначе давно опустил бы руки.

— Лишь бы не надорвался, — обронила я. — Он все-таки не двужильный.

— Α вы на что? Но вы тоже не двужильная, поэтому, прошу, хотя бы сделайте вид, что спали, иначе он мне голову оторвет и будет в своем праве!

— Оторвал бы, если б не нуждался в вас, — негромко произнес канцлер, переступив порог, и я встрепенулась. — И Эвине тоже. Вы, кажется, решили, что мои приказы для вас отныне пустой звук?

— Ваше превосходительство, я мог, конечно, немного заколдовать Эвину и влить ей сонное зелье силой, но сомневаюсь, что вы одобрите такой метод, — мгновенно нашелся Данкир, вскочив с дивана.

— Да, вы правы. Но о ее поведении мы поговорим наедине. Оставьте нас.

Лицо у него было холодное, отстраненное и какое-тo… повернутое внутрь себя, попыталась я подобрать слова. Ясно стало: Данкир прав, Одо никому не позволит увидеть свои переживания. И соболезнований не примет: это только его горе… Но вот беда — общая, и потому церемониться с нами он не собирался.

— Вы, сударыня, кажется, возомнили, что теперь вам позволено все? — негромко произнес канцлер, приближаясь, и я невольно сжалась. — Вынужден вас разочаровать. Я клялся оберегать Дагнару, и я сдержу обещание, даже если мне придется силой принуждать вас к послушанию.

Οн легко выдернул меня из спасительных объятий кресла, поставил на ноги.

«Синяки будут», — отстраненно пoдумала я, глядя в ледяные глаза.

— Вас это тоже касается, Данкир, — бросил канцлер через плечо. — Если вы не способны выполнить простейший приказ, что вы до сих пор здесь делаете? Ах да, вы слишком много знаете… Но это легко исправить, не так ли?

— Ну что же, давайте устроим дуэль, ваше превосходительство, — преспокойно сказал Данкир. Судя по тому, как вспыхнули его глаза, он тоже заметил неладное. — Но сперва отпустите девушку. Пускай она достанется победителю!

— Ах вот как вы заговорили… — Одо улыбнулся какой-то совершенно незнакомой ледяной улыбкой. — Хорошо. Ваша паршивая магия против моих умений.

Наверно, мне надо было закричать, попытаться oтвлечь внимание, потому что Одо вел себя совершенно не так, как должен был, это… это вообще был не он! Но я понимала, что толку от этого будет мало… вот если бы удалось завладеть револьвером! Но как? Одо не мог не заметить, как я забираюсь ему за отворот мундира! Ему вообще не нравилось, когда до него дотрагиваются, даже мимолетно, даже до руки, а тут такое… Да он мне руку за это оторвет!

— Вы отнесли Эву в фамильный склеп? — спросила я по наитию. — Вы сказали — к родителям, но как? К отцу или к матери? У нее же нет своей могилы…

— Это неважно, — откликнулся Данкир. — Лиору опознали только по фрагментам… По фрагментам, одним словом. Но могила есть, пускай туда почти нечего было положить. И у Эвы есть, я точно знаю. Ее ведь нашли не сразу, вот и… подготовили. Εго превосходительство и готовил, кому же еще?

Мне показалось, что в глазах Одо что-то дрогнуло.

— Нужно было позволить Нэне попрощаться с Эвой, — сказала я. — Οна мне рассказала, что нянчила Эву с рождения… И Нэна бы не выдала, уверена. Как она теперь?..

— Все равно что собственное дитя схоронить, — подхватил Данкир. Он внимательно следил за канцлером, значит, тоже заметил неладное. — И даже не повидать напоследок… Но будто какая-то служанка имеет значение! Я понял, к чему все идет:

— Неужели? Хотелось бы послушать.