Старость: Энциклопедия позднего времени

С удовольствием назову суперэйджером моего давнего товарища, проживающего ныне в Канаде, который вместо тихого сидения на пенсии поступил «на старости лет» в медицинский колледж и получает, как он говорит, огромное удовольствие от освоения совершенного нового для него вида деятельности, в кругу молодых студентов, кстати.

Старость довольно долгий этап жизни человека (если, конечно, судьба не прервет его преждевременно), который можно проводить по-разному, этап, имеющий, как мы убедились, свою периодизацию, а до наступления старости — разные её предвестники, первые звонки, предупреждения природы, подступы к ней, за которыми и идет постепенное (хорошо, если не обвальное!) наступление самой старости, развитие и, хотелось бы сказать, «расцвет» позднего периода жизни человека, хотя здесь больше подходит слово «закат»…

4. СТАРОСТЬ И БОЛЕЗНИ

Болезнь нам тихое дает уединенье, / И я ее сравню с усталым челноком, / Который спит в воде, без ветра, без движенья, / Привязан к берегу веревкою с кольцом.

Ж. Роденбах. Болезнь (пер. В. Брюсова)

Болеют, конечно же, не только в старости, но и в молодости, хотя старческие болезни имеют другую, пессимистическую окраску, связанную с ожиданием «заключительного периода онтогенеза»: страждущие старцы (и ста́рицы, конечно, тоже) не могут не думать о «конце жизненного цикла». Впрочем, некоторые проблемы со здоровьем заявляют о себе задолго до этого конца, просто нестарый еще человек обычно не обращает на это особого внимания. Увы, «путь с ярмарки» почти всегда сопровождают если не болезни, то, во всяком случае, звонки о них, предупреждения, потому что начинается, как отмечают специалисты, «ослабление деятельности организма», или совсем уж мрачно: «биологический разрушительный процесс».

Не миновало всё это и меня. Вслед за «осенним равноденствием», после 50 лет, то есть еще в период так называемой зрелости, прозвучали первые сигналы постепенного приближения того самого «заключительного периода онтогенеза», и мне пришлось обращаться к врачам-кардиологам, а позднее еще и к урологам с нефрологами.

Довольно быстро выяснилось, что мне не избежать кардиологической операции шунтирования (bypass surgery). Решение было принято, но прошло немало неприятного времени в поисках подходящей и доступной клиники, а потом и хирурга, который внушал бы доверие и при этом согласился мной заняться. Это были так называемые перестроечные времена в России, когда многое в медицине становилось платным, доступным далеко не каждому, зато проявилось актуальное «измерение возраста старости», совсем по анекдоту: «Старость начинается тогда, когда на сохранение здоровья вы начинаете тратить больше, чем на его разрушение».

Не сразу, но подходящий вариант нашёлся, я попал в очередь (как же в России без очередей?!), не без труда (университет помочь отказался), но нашёл необходимую денежную сумму (помогла своим скромным заработком дочь) и, наконец, дождался. Операция прошла, я перенёс ее и весь послеоперационный период как-то легко, без стрессов и переживаний: всё-таки был еще не старым, не достиг статистического рубежа в 60 лет, и как-то интуитивно чувствовал, что всё обойдется. А может быть, легким это показалось задним числом, на фоне судьбы совсем еще юной девушки, рядом с которой я оказался в реанимации. Я был в полусознании после наркоза, но вынужденно слышал и слушал всё, что происходило рядом (такое, оказывается, в российской больнице, не худшей, кстати, вполне возможно). Бедная девочка умирала, всё понимала, отчаянно звала медсестер, просила позвать оперировавшего ее хирурга. Но его не звали. Возможно потому, что безысходность ситуации была очевидна всем, кроме, конечно, самой девочки. Моё сознание постепенно прояснялось, мозг стал работать, и я поневоле начал сравнивать, думать о несправедливости жизни: вот юное существо умирает, а я, совсем уже немолодой, живу и, чувствую, жить буду…

Оправился я довольно быстро, и через несколько дней меня отправили для реабилитации в санаторий (тогда так было принято, притом бесплатно!), где я провел около двадцати, кажется, прекрасных дней: ранняя весна, голубое небо, солнце, за окном простор оттаивающего после зимы Финского залива. Прогулки, чтение, ненавязчивый медицинский сервис, а в довершение радости еще и почти постоянное присутствие жены.