Старовский раскоп

— Ты… не хворый… да?

— Да, батюшка.

— Не захвораешь уже… тогда… Саат сберегла… А мы все… того… Уходи. По реке вверх иди и не возвращайся… будет деревня… еще одна…Котов… Тебя примут… Расскажешь… про нас… и скажи… Верхние не помогли. Скажи им, что не помогли. Никто не помог.

Горячие пальцы отца внезапно, броском оказались на запястье Ингмара и сжались в тиски. И не отпускали. А потом отец мотнул головой туда, сюда, всхрапнул и замер. Широко открытые глаза вперились в сына, но видели теперь уже что-то другое, чего Ингмар видеть не мог. По щеке потекла нитка слюны. Пальцы так и не разжались, и их перепуганный Ингмар долго расцеплял сам, постанывая от ужаса.

А потом убежал без оглядки. Через окончательно мертвую избу, через умершую деревню в лес. На опушке ноги подкосились, он упал и зарыдал. Сначала тихо, испуганно, а потом все громче и громче, кого-то обвиняя и кого-то о чем-то прося… Бил кулаками землю и отшвыривал от себя шишки, хвою, палую лиственную мелочь. А наплакавшись, лежал и глядел в темнеющее небо.

Женщина пришла с первыми звездами. Села рядом, погладила Ингмара по волосам. Он снова начал плакать, трудно давясь и всхлипывая, а она терпеливо ждала, положа теплую руку ему на спину. В полутьме женщина походила на маму.

Ингмар просидел с ней до рассвета, греясь от нее и иногда задремывая. А она рассказывала ему сказки о волшебном месте, о святилище. Там происходили всякие чудеса и там никакие Коты не умирали от мора. Там их могла спасти эта красивая женщина, всех спасти, а не одного Ингмара. А так все кроме него умерли… На этом месте Ингмар опять заплакал… Ш-ш-ш, сказала женщина. Не нужно больше плакать. Нужно будет встать и иди вдоль реки. И воду пить только из ручьев. Если бы тот незнакомый охотник из чужой деревни не пил из реки, он бы не заболел… Ни в коем случае не заходить в простецкие поселки. И дойти до деревни и там всем сказать, чтобы тоже пили воду только из ручьев. И нужно будет найти то место, святилище… там до сих пор стоит изба. Нужно будет туда ходить и там… Но это потом. Сначала нужно встать и идти.

— Но со временем, — сказала женщина строго, перестав гладить Ингмара по голове, — ты должен будешь вернуть это место мне. Я спасла тебе жизнь, а ты вернешь мне святилище. Без него Коты вымрут. Запомни это. Запомни хорошо, маленький охотник.

Меченый саат

— Смотрите, у него зеленые глаза!

Ингмар испуганно съежился. Его обступили люди, ужасно много людей после стольких дней и ночей одиночества.

— Меченый Саат! — благоговейно выдохнула какая-то женщина прямо Ингмару в затылок. — Его прислала к нам сама Богиня!

Ингмар попытался выбраться из толпы и, наверно, убежать. Слишком уж много звуков и цветов. Не дали. Толпа плотно сомкнулась у него за спиной, стиснула крепко, но бережно. Текли от нее теплые запахи хлеба, молока и печеного мяса. Жилые, домашние запахи. Усталый и растерянный, Ингмар тогда сел на землю и заплакал, беззвучно сглатывая слезы. Охотники Саат тоже плачут, если за спиной больше не остается ничего, к чему можно было бы возвратиться.

— Откуда ты пришел, робенок? — ласково спросили, и Ингмар разглядел сквозь слезы мужчину с соломенными волосами и желтыми глазами.

— Я не робенок, — убежденно ответил Ингмар. — Я охотник Саат.

Мужчина фыркнул. Поднялся, потянув за собой Ингмара.

— Ну, идем, охотник.

Толпа раздалась, пропуская мужчину и мальчика. Далеко идти не пришлось. Избы здесь были натыканы густо, как семечки в подсолнухе, поэтому сначала представились Ингмару одним сплошным длинным домом, какой давным-давно был далеко отсюда, еще на берегу моря. Но потом оказалось, что все-таки избы, внутри чистенькие и маленькие, даже еще меньше тех, в которых жил клан Ингмара.

— А они все умерли, — тихо сказал себе Ингмар. Но мужчина услышал.

— Кто умер? Твои родители?

Женщина в цветастом сарафане, наверно, самка этого мужчина, улыбнулась Ингмару и выставила на стол хлебный круг.

— Погоди, Наталья. Мальчонку надо вымыть и переодеть. Но сперва пусть расскажет толком…

Задавали вопросы. Мужчину, оказалось, звали Иваном и он был местный Глава. Ингмар, дуреющий от домашних запахов, разомлевший в тепле и безопасности, отвечал Ивану путано и неловко. Иван хмурил брови и бормотал что-то себе под нос…. Странно переглядывался с Натальей. Потом уже, в полудреме, Ингмар смутно осознавал, что ведут в баню, что самка Наталья вычесывает из шерсти — шерсти! — насекомых, льет воду… Затем был долгий и уютный сон.

А после сна началась другая жизнь.