Читаем Старшеклассники полностью

В следующем письме чехословацкие школьники писали о том, как они изучают русский язык и в школе и в специальных кружках русского языка, как у них создаются классные и общешкольные ученические организации.

«Мы хотим рука об руку идти вместе с вами, — писали они, — мы хотим учиться у вас, походить на вас!»

Это было приятно читать, но одновременно старшеклассники почувствовали еще большую ответственность за все свои комсомольские дела. Они ведь не просто школьники, а ученики советской школы, комсомольцы, успехам которых радуются все друзья лагеря демократии. Писать о своей учебе и комсомольской работе в Ловосицы, друзьям чехословакам — это не только радовать их своими успехами, но и учить их тому хорошему, чего добились сами.

Каждый школьник понимал, что содержание письма из далекого Челябинска будет горячо обсуждаться в классах новой демократической школы Ловосиц, что оно будет агитировать за новую жизнь в семьях чехословацких школьников.

Впервые, пожалуй, так полно почувствовали старшеклассники всю ответственность за свою учебу, общественную деятельность, общественно-полезную работу. Каждое полученное из Чехословакии письмо, каждый направляемый туда ответ был большим событием в жизни комсомольцев. Они как-то сразу повзрослели. В школе стало традицией поручать лучшей классной комсомольской организации писать ответ в Чехословакию. Этому классу было о чем рассказать, чем поделиться из опыта своей работы. Удачно проведенное комсомольское собрание, интересная экскурсия, тематический вечер подробно описывались, чтобы опытом советских школьников могли воспользоваться молодые демократические организации чехословацких школ. Переписка крепла и расширялась. Много было нового и интересного в жизни уральских и чехословацких школьников.

Так, в своем письме чехословацкие школьники писали о том, что они стараются учиться на 1 и 2, но тут же добавляли, что в их школах пятибалльная система оценок применяется в обратном порядке. Единица — самая лучшая отметка. Так же интересно было узнать челябинцам, что по окончании второго класса средней школы, равного нашему седьмому, ученики чехословацких школ держат не только обязательные экзамены, но и экзамены по выбору. Так, к обязательным экзаменам отнесены родной язык, литература, математика. Кроме того, каждый ученик держит еще один экзамен, но уже по своему выбору: по физике, по химии или по естествознанию. Выбор делается учеником в зависимости от его наклонностей и интересов.

Но все это только детали. А главное у тех и у других школьников — общее. Обе страны идут по одному пути, к заветной цели — коммунизму.

Челябинцы делятся успехами выполнения пятилетнего плана, чехословацкие друзья вначале рассказывали о выполнении двухлетнего плана, а потом и пятилетнего. Уральцы пишут о том, как они помогали колхозникам убирать богатый урожай овощей, из Ловосиц в ответ сообщают, что их школа отработала 1500 человеко-часов на субботниках по сбору хмеля, играющего большую роль в хозяйстве страны.

Наступила зима, и чехословацкие школьники с завистью пишут уральцам, что «снег у нас только выпадет, как тут же и растает, то ли дело у вас: хорошо кататься на лыжах». Но вот пришло радостное, взволнованное письмо. В нем рассказывалось о том, как ловосицкие школьники провели свои зимние каникулы. Заботой Коммунистической партии и народного правительства они были направлены в горы. Там они весело и интересно провели время в туристическом лагере. Организован он в бывшем замке одного графа.

«Мы впервые ходили на лыжах, катались со снежных гор. После хорошей прогулки нас ждал вкусный горячий обед. Мы не могли раньше и мечтать об этом, нас бы близко не подпустили к решетке этого замка. Вот как мы живем теперь!» — заканчивают свое письмо зарубежные друзья.

Прочтя его, наши комсомольцы более ощутимо восприняли демократические преобразования, проводимые в стране друзей. Они более вдумчиво стали относиться и к той заботе, которой окружены сами в нашей стране.

Переписка с чехословацкими школьниками вызвала большой интерес к жизни стран народной демократии и, в первую очередь, к жизни народной Чехословакии.

В своих письмах ловосицкие школьники рассказывали о том, что после занятий в кружках они поют русские песни «Ах, березонька», «Варяг», «Вечер на рейде», «Гимн пионеров». Слушают музыку Глинки и Чайковского, смотрят советские кинофильмы, читают стихи Пушкина и Маяковского.

Гордясь своей культурой, широко известной за рубежом, наши учащиеся со своей стороны проявили большой интерес к жизни дружественного нам народа. По желанию школьников в классе были проведены беседы о природе, истории и современной жизни Чехословакии. В библиотеке резко повысился спрос на произведения чешских и словацких писателей. По заказу школы кинотеатр организовал демонстрацию полнометражного документального фильма «Новая Чехословакия». Для лучшего ознакомления с музыкой чешских композиторов Сметаны и Дворжака по просьбе учащихся школы челябинское радио организовало серию музыкальных передач.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное