Старые друзья

Л и с и ц ы н. Уезжаете! И боитесь признаться.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Завтра я приду прощаться с вами! Я бы с удовольствием забрал с собой весь класс. Кроме нескольких оболтусов, разумеется. Но с вами, Миша, уверен, мы расстанемся ненадолго. Окончите гимназию, приедете в Петербург, поступать в университет. (Костомарову.) Миша очень увлекается историей.

Л и с и ц ы н. И лаптой.

Ч е р н ы ш е в с к и й. С лаптой у вас получается хуже, чем с историей.

Л и с и ц ы н. А какие свечки даю! Мячика не увидишь. У вас таких не получается!

Ч е р н ы ш е в с к и й (Костомарову). Юноша способный. Но хвастун и грубиян. Будем надеяться, Миша, вас облагородит ваша подруга. Все-таки — как же вас величать?

Л и с и ц ы н (по-прежнему сердито). Дашенька! Она стесняется.

Заиграла музыка. Дашенька выходит из-за портьеры, берет Мишу за руку.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Идите танцевать! Надеюсь, что в зале Дашенька перестанет смущаться. (Дашеньке.) Жаль, что я так и не услышал ваш голос.

Лисицын и Дашенька уходят.

Умный юноша! Николай Иванович! Написали бы для них учебник истории. Какой мякиной забивают им голову!

Н и к.  К о с т о м а р о в. Я смолоду мечтал написать историю России. Не историю правителей — этим уже занималось немало ученых льстецов и подхалимов. А историю народа. Но я отсидел год в Петропавловской крепости. И всегда вспоминаю об этом, когда берусь за перо.

Ч е р н ы ш е в с к и й. А может, пора уже забыть?

Н и к.  К о с т о м а р о в. Я бы давно забыл. Они помнят. Я должен быть осторожным в каждом слове — цензура читает меня особенно внимательно. А творчество, наука — начинается со свободы. (Пауза.) Завидую я вам. Завидую не прогулкам по Невскому проспекту — красивейшей улице мира. Вы будете сидеть в библиотеке за книжными фолиантами. Завидую литературным и ученым спорам, без них не может развиваться мысль. А я буду сидеть, прикованный к Саратову, без книг, без семьи, без друзей. Буду заниматься собиранием песен Саратовской губернии. Тоска! Простите мне мое мрачное настроение — я теряю единственного друга, остаюсь одиноким как перст. За вас я радуюсь, потому что люблю вас и уверен, что вас ждет большое будущее. Но я знаю направление вашего ума и прошу, умоляю вас об осторожности. Не повторите мои ошибки!

Ч е р н ы ш е в с к и й (весело). Неужели мы с вами не перехитрим цензоров? Умел же Белинский и в своих подцензурных статьях говорить правду России.

Н и к.  К о с т о м а р о в. Белинского сгноили бы в крепости. Его спасла смерть!

В дверях показывается  О л ь г а  С о к р а т о в н а.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Вы, надеюсь, говорите обо мне?

Ч е р н ы ш е в с к и й (простодушно). Нет, не о вас!

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Не буду мешать ученой беседе. (Собирается уходить.)

Ч е р н ы ш е в с к и й. Ольга Сократовна, не уходите!

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Распоряжусь подать гостям угощение и приду! (Уходит.)

Ч е р н ы ш е в с к и й. Нравится вам Ольга Сократовна?

Н и к.  К о с т о м а р о в. Очень! (Пауза.) Невеста у меня была молоденькая, моя ученица, между прочим. Будущее мне представлялось светлым — счастливая любовь, кафедра в университете, занятие любимой историей. Меня арестовали накануне свадьбы. Невеста ждала меня в фате, а я уже облачался в арестантский халат.

Пауза.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Вы никогда не рассказывали об этом.

Н и к.  К о с т о м а р о в. Не хотелось трогать незажившую рану.

Пауза.

Ч е р н ы ш е в с к и й. Она не захотела ждать, когда вас выпустят на свободу?

Н и к.  К о с т о м а р о в. Она, наверное, только увлеклась мною. Не полюбила, а увлеклась! (Пауза.) Скучно, конечно, коротать жизнь бобылем, но полюбить мне больше никогда не удалось. Впрочем, я ее ни в чем не виню. Она была молодая, следовательно, легкомысленная. Я был не так уж молод, но тоже легкомысленный. Когда я вступил в тайное общество, я обязан был подумать, что меня ждет любая судьба. (Пауза.) О чем вы думаете?

Ч е р н ы ш е в с к и й. О том же самом.

Н и к.  К о с т о м а р о в. Но вы же не вступили в тайное общество?!

Ч е р н ы ш е в с к и й. Пока еще не вступил.

Н и к.  К о с т о м а р о в. У вас еще есть время подумать!

Ч е р н ы ш е в с к и й. Я думал об этом сегодня всю ночь!

Входит  О л ь г а  С о к р а т о в н а.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Гости довольны и танцами и антрактами. (Заметив, что Костомаров поднимается.) Вам интересно беседовать только с Николаем Гавриловичем.

Н и к.  К о с т о м а р о в. Извините, Ольга Сократовна, у меня разыгрался приступ черной меланхолии. Не хочется портить ваш праздник. Я уйду незаметно, по-английски. (Раскланивается и уходит.)