Старые друзья

М и х а й л о в. Из редакции Николай Гаврилович уже давно уехал. Не понимаю — где же он может быть?

Г л а ш а. Ольга Сократовна нервничает — они собирались ехать в театр. Доложить?

Михайлов кивает. Глаша выходит.

М и х а й л о в. Не повезло нам!

В с.  К о с т о м а р о в. Побывать в доме Чернышевского — разве это не повезло? Ребята умрут от зависти!

М и х а й л о в. Любят студенты Чернышевского.

В с.  К о с т о м а р о в. Когда приходит новая книжка «Современника» — в московских кофейных не протолкаться. Его статьи читают вслух. А потом такой шум начинается — спорят за полночь, пока хозяин на улицу не выгонит. Он нам пригрозил — не будете вести себя по-благородному, перестану выписывать «Современник». А мы пригрозили ему бойкотом!

М и х а й л о в. Кто же победил?

В с.  К о с т о м а р о в. Сдался!

М и х а й л о в. Простите за нескромность — как относится молодежь к моим стихам?

В с.  К о с т о м а р о в. О вас говорят с уважением.

М и х а й л о в (улыбнувшись). Но без восхищения?!

В с.  К о с т о м а р о в. Восхищаются Некрасовым! Тяжело вам тягаться с такой махиной!

Входит  О л ь г а  С о к р а т о в н а.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Извините, Михаил Илларионович, я одевалась. Но, кажется, пустые хлопоты. В кои-то веки собрались с Николаем Гавриловичем в театр, а он пропал.

М и х а й л о в. Познакомьтесь — Всеволод Дмитриевич Костомаров.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Очень приятно. Вы не родственник нашему приятелю Николаю Ивановичу Костомарову?

В с.  К о с т о м а р о в (улыбаясь). Я — московский Костомаров. Мне польстило бы, конечно, родство с профессором Петербургского университета! Увы, я только однофамилец!

О л ь г а  С о к р а т о в н а (улыбнувшись). И вы не историк?

В с.  К о с т о м а р о в. Я пока еще никто. Студент.

Пауза.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Понравился вам Петербург?

В с.  К о с т о м а р о в. Меня интересует только одна петербургская, достопримечательность — Чернышевский.

М и х а й л о в. Всеволод Дмитриевич специально приехал познакомиться с Николаем Гавриловичем.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. А удалось познакомиться только с его супругой. Полное разочарование! Вы были в редакции?

М и х а й л о в. Были, но никого не застали.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Где же Николай Гаврилович?

М и х а й л о в. Уехал, а куда — никто не знает. Да вы не беспокойтесь…

О л ь г а  С о к р а т о в н а (взволнованно). Я не могу не беспокоиться. Вы сами знаете — он нигде не бывает, только дома и в редакции. Где же он может быть? (Пауза.) Как обнародовали этот злосчастный манифест об отмене крепостного права, я не знаю ни одного спокойного дня. В доме появляются незнакомые люди… простите, Всеволод Дмитриевич… какая-то таинственность в разговорах, вечно что-то недоговаривают.

Бой часов.

Как я могу не беспокоиться! Николай Гаврилович не сдает статьи вовремя. А занят с утра до глубокой ночи, даже поесть некогда. Меня он просто не замечает…

М и х а й л о в. Не гневите бога! Вам все петербургские дамы завидуют — он вас так любит…

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Любит до той поры, пока не подвернется какая-нибудь рукопись!

М и х а й л о в. Тяжелый крест быть женой крупного литератора!

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Откуда знать это вам — старому холостяку?..

М и х а й л о в (улыбаясь). И мелкому литератору! Я холост, и это уже навсегда, поскольку вы замужем. Посудите сами — все требуют, чтобы жена стояла вровень со своим мужем! А много ли найдется людей, равных по таланту и уму Чернышевскому?! Трудно, Ольга Сократовна, признайтесь!

О л ь г а  С о к р а т о в н а. А я и не пытаюсь интересоваться его учеными занятиями! Не пойму, кого вы любите больше — меня или Николая Гавриловича?

М и х а й л о в. То-то и беда, что не знаю, кого люблю больше? Чернышевского я полюбил смолоду, с университета.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. С ним вам всегда интереснее, чем со мной. Обещали научить меня верховой езде. Съездили два раза в манеж и восвояси, я вам наскучила. Зачем я шила себе амазонку?

М и х а й л о в. Сейчас, признаться, не до верховой езды.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Вы заняты высшими проблемами. Но надо хоть изредка вспоминать и о несчастных женщинах. Всеволоду Дмитриевичу скучно. Хоть бы почитали стихи.

М и х а й л о в (улыбаясь). Прежде чем что-нибудь читать, надо написать.

О л ь г а  С о к р а т о в н а. Чуть ли не полгода слонялись по башкирским степям и ничего не написали! Лодырь!

М и х а й л о в. Я хотел вернуться с кошелкой лирических стихов. Но увидел голод, трахому и сифилис и понял: описывать красивые степные закаты — безнравственно. И вообще — кто из порядочных людей пишет сейчас стихи?!